Вскоре мы добрались до «Безымянного». Бар днем выглядел иначе, милее и старее, как многие здания на улице. Нити ярких бус свисали с вывески и навеса, они пробыли тут не больше нескольких недель.
Теперь я ощущал это место, ощущал атмосферу за грубыми улицами города, гордость и силу продолжать, отстраиваться, становиться крепче. Но даже с этим духом я ощущал других духов. Духов истории, потери, мести. Такое случалось со мной редко, лишь пару раз в Нью-Йорке, но теперь я был трезвым и ощущал уровень сверхъестественного хаоса подо всем. Интересно, как тут выглядела Вуаль.
Мы ждали Розу — бар был открыт уже несколько часов — и я разглядывал Перри. Она выглядела неплохо, не нервничала, а могла бы, если бы ощущала то же, что и я. Если ей будет не по себе, я скажу ей, что она не одинока. А пока я собирался держать это при себе.
Наконец, Роза выглянула из бара. Она была в потертых джинсах, что сидели на ней как перчатка, и в темном топе, что показывал полоску ее плоского живота. Она была в хорошей форме, словно перед завтраком пробегала несколько миль. Я не знал, заметила ли Роза, что Максимус не в лучшей форме.
— Готовы встретить Мамбо?
— Я могу исполнить мамбо, — сказал я. — «Мамбо номер пять».
Перри издала смешок.
— Спасибо, я только забыла эту песню.
Я пожал плечами.
— Это была моя песня в то время, но я еще не пел для Перри.
— Милыми будете позже, — сказала Роза. — Наедине. Без меня. Идемте.
— Они не могут наедине, — пробормотал Максимус, проходя мимо меня и следуя за Розой. Я почти представил на миг, что утра не было. Наши громкие шалости уже не радовали. Не вызывали злорадства. Это был первоклассный секс.
Роза завела нас за угол к полупустой парковке возле места под названием «Одноглазые Джеки», которое было лучшим в плане живой музыки. Она сказала, что видела, как «Queens of the Stone Age» играли тут для 900 людей. После этого я решил ненавидеть Розу.
Она везла нас на старом грузовичке вишневого цвета, поржавевшем местами. Он скрипел и стонал, пока она ехала на нем по улицам мимо бесконечных зданий, но она уверяла нам, что старичок переживет ее. Было забавно слушать ее. Порой Роза выглядела и вела себя как на наш возраст, а порой напоминала старушку. Может, это Максимус имел в виду, говоря, что она стала тверже. Может, жизнь, Максимус, управление баром и силы видеть сверхъестественное сделали ее мудрее. Вряд ли можно было опытному оставаться мягким, сражения оставляли шрамы. Я знал, что они у меня есть.
— Где живет Мамбо Мэрис? — спросила Перри, Роза повернула шумную машину на шоссе. Мы сидели в кабине вместе, и я вспомнил дни, когда мы только узнавали друг друга и делили кабину грузовика ее кузины с ловушкой для крабов. Я был тогда благодарен ловушке.
— У нее милое местечко на окраине города, она там читала для людей. Но после Катрины местечко пострадало. Она переехала западнее, в дом у болота.
— Одна? — спросил Максимус. — Она не древняя? Когда я видел ее в прошлый раз, она уже была слабой.
Роза мрачно посмотрела на него.
— Она сильнее, чем кажется. Ее ученица заботится о ней. Она живет на болоте, и к ней нужно добираться на лодке. Но теперь она живет почти все время с Мэрис.
— Как вы с ней познакомились? — спросил я, глядя, как здания сменяются болотами, загонами для уток и рекламными щитами.
Роза посмотрела на меня в зеркало заднего вида, ее глаза отражали серую воду вокруг нас.
— Моя семья была близка с оккультным. Точнее, мама была. Папа был фермером и старался не замечать это. Она не практиковала вуду, но это ее восхищало. Она познакомилась с Мэрис в восьмидесятых, дружила с ней, пока не умерла. И потом с ней дружила. Моя мама была иммигранткой, у нее не было семьи на этой стороне. Я смотрела на Мэрис, как на бабушку с едким языком, особенно, когда умер и мой отец.
— Это мой типаж, — сказал я. — Но ты говорила, что теперь она болеет?
— Стареет, и это логично, но…
— Ты в это не веришь, — закончила Перри.
Роза убрала волосы назад, но они не слушались.
— Просто это так не ощущается. Я пыталась говорить с Мэрис о болезни, о лечении, но даже на прошлой неделе она сказала, что просто пришло ее время. Что… стресса было слишком много.
— У Мамбо есть стресс? — спросил я.
— Кроме того, что их боится общество? Да, есть стресс, сахарок.
Максимус вопросительно посмотрел на нее.
— Боится?
Роза медленно выдохнула.
— Последние два года другие Мамбо обвиняли ее в том, что она Бокор, человек, что поднимает мертвых и создает зомби. Я не знаю, почему. Мэрис ничего такого не делала и не делает.