Предметы типа амулетов, заключающие в себе магические свойства, можно купить у знающих людей и носить их, когда это нужно. Американские девушки с холмов Озарк [4] для привлечения любви носят бородки диких индюшек; техасские девушки сообщают о своих любимых особым рогатым жабам; а где-то еще девушки прячут в свою перчатку петушиное перо и так пожимают руку мужчине, которого хотят заполучить в мужья. В каждом случае мы наблюдаем мужской символизм или ассоциацию.
Отчаявшиеся любовники и любовницы могут обратиться к более отвратительному колдовству и использовать силы, которые предположительно обитают в мертвых людях. Например, в Ирландии влюбленный юноша крал волос с головы возлюбленной девушки, продевал его в иглу и протыкал этой иглой руку или ногу трупа, после чего любая девушка должна была счесть его неотразимым.
Широко распространенная практика в Европе и Америке рекомендовала девушкам взять иглу, которой тыкали в труп, покрыть ее грязью с занятой могилы и завернуть полученный амулет в кусок савана. При этом будет создан очень мощный любовно-колдовской инструмент.
Любовные чары, конечно, вовлекают и вербальные заклинания. Многие из них включают использование имени возлюбленного, что отражает древнее поверье (существующее во многих примитивных и современных религиях) в сверхъестественную силу, которая обитает в именах. Например, хорошо известное американское заклятие требует, чтобы человек, ищущий любви, прошептал имя возлюбленного (или возлюбленной) двадцать раз, глядя на него (нее), и, прежде чем пойти спать, еще раз двадцать пожелал увидеть эту персону. Другие заклинания призывают на помощь Бога или дьявола, святых или демонов, и делается это с помощью воззвания к их магическим именам и особым молитвам. В одном таком заклинании (из Италии XIX века) женщина должна войти в церковь, где священники поют благословение, и взять масло из лампады, горящей перед образом мужского святого. При этом ей следует прошептать: «Я беру не масло для моей беды, но беру благословение от этого святого (имя), чтобы это привлекло мужчину, которого я люблю, и чтобы он никогда не отвратил от меня своих очей, покуда будет жить в моем сердце».
Что касается любовных напитков, такие смеси стары, как сама любовь, и их иногда почти невозможно отличить от афродизиаков, которые, если они вообще оказывают какое-то реальное воздействие, скорее имеют дело с биохимией, чем с магией. Но точно магическими считаются те напитки (по принципу симпатической магии), которые содержат части тела или выделения влюбленной персоны. Во многих странах мира говорят, что девушке нужно просто дать желанному мужчине напиток, в который она бросила порошок из своего растертого ногтя. Другие рецепты рекомендуют каплю менструальной крови. А старое немецкое поверье советует мужчине порезать мизинец и смешать каплю своей крови с напитком, предназначенным для девушки.
В России в далеком 1750 году рассматривалось дело сержанта Тулубьева, обвиненного в применении любовных чар. Детали этого дела изложены в промемории [5] Тобольской консистории: «…Ширванского пехотного полка сержант Василий Тулубьев, квартируя в городе Тюмени у жены разночинца Екатерины Тверитиной, вступил в блудную связь с ее дочерью Ириною; а потом ее, Ирину, насильно обвенчал со своим дворовым человеком Родионом Дунаевым, но жить с ним не позволил. Чтобы закрепить любовь и верность Ирины, он на третий день после венца брал ее с собой в баню и творил над нею разные чары: взяв два ломтя печеного хлеба, Тулубьев обтирал ими с себя и со своей любовницы пот; затем хлеб этот смешал с воском, печиною, солью и волосами, сделал два колобка и шептал над ними неведомо какие слова, смотря в волшебную книгу. Он же, Тулубьев, срезывал с хоромных углов стружки, собирал грязь с тележного колеса, клал те стружки и грязь в теплую банную воду и приготовленным настоем поил Ирину; поил ее и вином, смешанным с порохом и росным ладаном; наговаривал еще на воск и серу и те снадобья заставлял ее носить, прилепив к шейному кресту, а сам он постоянно носил при себе ее волосы, над которыми также нашептывал. Подобными чарами Тулубьев так приворожил Ирину, что она без него жить не могла и, когда ему случалось уходить со двора, бегала за ним следом, тосковала и драла на себе платье и волосы. Консистория определила: лишить Тулубьева сержантского звания и сослать его на покаяние в Енисейский монастырь, а брак Ирины с Дунаевым расторгнуть; как блудница, Ирина должна бы подлежать монастырскому заключению, „но понеже она извращена к тому по злодеянию того Тулубьева, чародейством его и присушкою, а не по свободной воле“, – для таких резонов от посылки в монастырь ее освободить» [6] .