В комнату ввели Гая, который бросил на волшебницу виноватый взгляд.
— Вот все и в сборе, — подытожил министр.
— Что вы с нами сделаете?
Министр Бролер задумался. Подростки могли создать ему немало проблем. Драгон будет рыскать в поисках дочери, да и слишком уж он прытко хочет разобраться в том, что случилось с Василисой. Значит, надо избавиться от подростков, чтобы никто их не нашел. Выбить почву из-под ног Вендальда.
— Уведите их, — приказал министр.
Подростки переглянулись. Ведь министр так и не сказал, что их ожидало, но точно ничего хорошего…
Глава 29
Зигрид прилег на матрас, он отвернулся, уставившись на очаг.
Спайк покосился на кровать друга, но не стал задавать ему вопросы. Вампир достал письмо Ники и, впервые не таясь, принялся перечитывать его.
— Спайк, ты спишь? — спросил Зигрид, резко обернувшись.
— Нет.
В комнате стало тихо.
— А ты что хотел спросить? — уточнил вампир. Зиг, жаловавший, что глаза слипаются от усталости, лежал с открытыми глазами, устремив взгляд на огонь.
— Медитируешь что ли? — пошутил Стоун.
Зигрид резко сел, откинул косички назад, судорожно вздохнул.
— Спайк, если бы ты неожиданно узнал о ком-то близком тебе…например, если бы ты узнал, что, предположим Ника, что она не совсем…ну, не такая как ты думал, ты бы изменил отношение к ней… — выпалил набор не совсем понятных фраз волшебник, и сам потерявший нить вопроса. — Я хотел спросить, если… — попытался заново задать вопрос Зиг, но более доступным текстом.
Вампир привстал. На его лице скользнула улыбка. Он все-таки дождался. Наконец-то Зиг решился сказать правду.
— Мне совершенно все равно, что ты не волшебник…Надеюсь, ты получил ответ на свой вопрос.
Зигрид прикрыл глаза, побледнев.
— Я не совсем понимаю тебя… — прошептал он. Его желание признаться угасло.
— А все очень просто. Несколько раз ты забывал арбалет в хижине, но возвращавшись с дичью с охоты, рассказывал, как ловко попал твой выстрел в цель, а уж как ты разжигаешь костер, иногда без спичек, я только диву давался и… — Спайк помолчал несколько секунд, смакуя недосказанные слова. — Я видел однажды тебя в ущелье, — признался с улыбкой Спайк, не желая больше мучить друга.
Зиг побледнел сильнее, теперь став похожим на вампира цветом кожи.
— И ты не испугался, ведь волшебники считают нас чудовищами? — прошептал он.
Спайк криво усмехнулся.
— Открою тебе большой секрет, меня они тоже считают чудовищем!
Друзья посмотрели друг на друга и неожиданно расхохотались. Смеялись долго, пока в уголках глаз не выступили слезы.
— Прости, что сразу не сказал тебе правду. Я не был уверен, что не увижу твои улепетывающие пятки после признания.
Спайк вспомнил все, что он знал о дрэках. К сожалению, в словах друга была доля правды.
Странно даже представить было союз дрэка и волшебницы, или наоборот. И, пожалуй, это действительно вопрос, кого больше ненавидят волшебники — дрэков или вампиров.
— Не обидишься, если я спрошу, просто уже три месяца мучаюсь любопытством, — признался Стоун.
— Помнишь созвездие Измаила и Далиды… — прошептал Зиг, после чего встал и подошел к очагу.
— Кем они были?
— Мама рассказывала в детстве, что в моих жилах течет их кровь.
— Я думал, что всех дрэков вывели в лаборатории Национального парка, — заметил Спайк.
— К ним я не имею никакого отношения! — возразил Зиг. — Мама утверждала, что волшебники вывели монстров, которые не были настоящими дрэкам.
Спайк тоже встал, а вот теперь ему и впрямь стало интересно. Он то думал, что созданные дрэки не были такими чудовищами, как рассказывают волшебники.
— У моей матери был не один шрам, несколько она получила, сражаясь с этими созданными тварями. А те зверства и убийства, о которых пишут маги — это правда, поэтому мама всегда просила меня быть осторожным, чтобы никто не узнал о нас правду. Ведь никто в Мессории не стал бы разбираться — кто действительно чудовище, а кто нет.
Спайк покачал головой. Ведь из слов друга получалось, что настоящие дрэки всегда жили среди волшебников, скрывая свою расовую принадлежность.
— Твоя внешность волшебника — это магия?
— Я читал много книг о таких как я, — задумчиво ответил Зиг, — но ни одна история не совпадала с тем, что в детстве мне вместо сказок рассказывала на ночь мама. Дрэки всегда жили обособленно, но когда-то мы не были врагами волшебников и других мессорийцев. Мои предки жили высоко в горах, редко позволяя чужакам пересекать границу земель. Да и сами они редко покидали свои дома. А способность обращаться в волшебников хранилась в секрете. Измаил был дрэком, а вот Далида чистокровной волшебницей. Когда отец девушки узнал о ее выборе, он не принял его, запретив дочери видеться с парнем. Тогда Измаил и Далида бежали, но отец девушки обвинил дрэка в похищении. Их преследовали, но в горах их было невозможно отыскать. Вот тогда волшебники и изменили свое отношение к дрэкам, объявив эту расу монстрами, на них открыли охоту. С годами ненависть становилась сильнее. Измаил и Далида были убиты, но их сын отомстил убийцам родителей. Но война несла смерть, и предводитель дрэков принял решение исчезнуть, позволив вандам поверить в победу. Джефар увел остатки своего народа и скрылся с ними в непроходимых горах, куда невозможно было попасть. Столетия дрэки живут в Мессории, но это никому не известно!
Спайк недоверчиво покачал головой. Он еще мог поверить, что потомки дрэков жили среди обычных мессорийцев, но раса, тайно проживающая в Мессории…Знали ли короли о таком соседстве или же дрэки, как и тельдераски и друиды скрыли место своего обитания.
Вампир подумал о Нике, представив себя с девушкой на месте несчастных влюбленных.
Спайк покраснел, радуясь, что рядом нет друида, он бы вдоволь посмеялся над ним. И, к сожалению, между ним и Никой была такая же непроходимая преграда как между Далидой и Измаилом.
— А твоя история, — осторожна начал вампир, понимая, что пока Зиг говорит о прошлом, а не о настоящем.
— Моя история…Она началась еще до моего рождения. Столетия дрэки жили обособленно, им приходилось родниться друг с другом, что привело к тому, что в настоящее время их численность стала падать. Если не появится новый приток крови, то через пару столетий их просто не останется… Понимаешь, когда Джефар увел дрэков в горы, он принял ряд законов, по которым запрещалось общаться с волшебниками, о браках с ними и речи не было…Моя мать понимала к чему приведет политика обособления и пыталась доказать племени, что настало время нарушить свое уединение. Она предложила отправить парламентеров к королю Фарану и объяснить ему ситуацию. Но когда ее идею не поддержали, она бежала, а затем встретила моего отца. До пяти лет я ничего из этого не знал, а потом обратился в первый раз. Тогда мне и рассказали о дрэках.
— А что случилось с твоими родителями? Как они умерли?
— Несчастный случай, — вздохнул Зиг, — взрыв в лаборатории: у них не было шанса спастись. А я остался один, не зная, что мне делать. Но тут пришло письмо от друидов. Мать гордилась то, кем она родилась. А я бы хотел не унаследовать от нее способность быть дрэком.
Спайк внимательно посмотрел на друга, внешне Зиг ничем не отличался от волшебников. Но если он будет превращать себя в подобие того, кем он не является, то просто потеряет свою индивидуальность. Спайк вздрогнул. А не пытался ли он поступить также, не желая признать себя вампиром?
Подростки проговорили почти до рассвета. С утра начиналась новая страница их жизни, они должны были найти не только смысл жизни, но и самих себя.
Спайку в эту ночь снился старинный замок, возвышающийся как исполин среди прекрасной долины с изумрудной рекой. Вампир лежал в высокой траве, раскинув руки. Он вдыхал запах ароматных цветов, любуясь небом. Спайк улыбался во сне и даже что-то бормотал себе под нос.
Зигриду впервые приснился цветной сон. Только замки, как другу, ему не снились. Парень боялся воды, вот поэтому до сих пор и не умел плавать, за что его все время журил друид. Так вот — дрэку приснилось, что он плывет в слегка бушующем океане. Страха он не испытывал, ему было хорошо, как никогда в жизни. Зиг слышал голоса давно умерших предков, которые ему пели на старинном языке, и он вторил им.