В теории все это выглядело очень мило, но факт оставался фактом: на самом деле он не получал удовольствия ни от чего. Когда-то давно его самой заветной мечтой было иметь больше денег, чем он мог потратить. Теперь он их заработал и неожиданно обнаружил, что это нисколько не радует его.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
14 апреля следующего года
Когда ноги Хлои вновь ступили на древние улицы Вероны, у нее возникло такое чувство, будто она, наконец, возвратилась домой.
Она не общалась с Нико с прошлого августа, когда он бесцеремонно выгнал ее из коттеджа и из своей жизни. Кто его знает, вдруг Нико давно влюблен в другую женщину?
Хлоя знала, что Нико здесь, в городе. Впрочем, она не думала, что ее бывший супруг окажется дома до конца рабочего дня, но это только к лучшему. Сначала она хотела бы посетить другое место, где не была очень давно.
Церковное кладбище заливал яркий солнечный свет. Хлоя безошибочно нашла дорогу к месту погребения сына и склонилась над могилкой, держа в руках букет весенних цветов. Она была не первой, кто побывал здесь в этот день. У подножья простой мраморной плиты лежал еще один букет, такой же свежесрезанный, как и ее.
Хлоя провела ладонью по выгравированным буквам имени сына и приложила ее к губам. Затем она опустилась на колени и раскинула руки, обнимая теплую землю, навеки укрывшую ее малыша. Хлоя заплакала, но совсем не так, как это бывало раньше. Вопреки ее ожиданиям, из груди больше не вырывались судорожные рыдания, не было ощущения, что у нее разрывается сердце. Из глаз Хлои струились тихие очищающие слезы, а когда она перестала плакать, то ощутила забытое чувство умиротворения, которого не знала долгие годы.
Хлоя провела на кладбище около часа, а затем вернулась туда, где ее терпеливо ждал водитель такси. Она попросила отвезти ее в центр города. Хлоя вновь стала бродить по улицам и местам, с которыми познакомил ее Нико в то насыщенное страстью лето, когда они повстречались.
Маленькая траттория на залитой солнцем площади, где они разделили свою первую трапезу, была на своем прежнем месте, равно как и булочная, над которой Нико и его сестры жили в детстве. Красная герань, которую так любила его мама, в изобилии цвела в наружных ящиках для растений точно так же, как при ее жизни.
На рынке, как всегда, активно бурлила жизнь. Хлоя вспомнила, как Нико однажды украл с какого-то лотка пару мандаринов и потешался над тем, что она раскрыла рот в ужасе от его поступка.
Остановилась Хлоя и около скромного каменного здания на виа Каппелло, – знаменитого «дома Капулетти», как его называют и по сей день. В который раз загляделась она на резной балкон Джульетты.
– Ты моя Джульетта, – сказал ей Нико в ту ночь, когда они стали любовниками, – только у нашей история будет счастливый конец. Никто не разлучит нас, мы будем любить друг друга до самой старости.
Хлоя верила ему, да и как могло быть иначе? Кто мог тогда предположить, что жизнь их сложится именно так? Однако, благодарение Богу, еще не слишком поздно. Они смогут выполнить это обещание.
Над Вероной уже сгущались вечерние сумерки, когда Хлоя наконец оказалась на улице, где теперь жил Нико. Входная дверь дома была выкрашена в блестящий черный цвет. Белые жалюзи на окнах расположены под таким углом, что хозяин дома мог наблюдать за прохожими, оставаясь для них невидимым.
На секунду мужество, которое завело Хлою так далеко, покинуло ее. Что, если Нико сейчас смотрит в окно? Будет ли он счастлив, или взбешен, или удивлен при виде своей бывшей жены?
Был только один способ выяснить это. Успокаивая себя, Хлоя пересекла дорожку перед домом и надавила на латунный звонок на стене рядом с дверью.
Дверь распахнулась не сразу. Нико, с совершенно бесстрастным лицом, стоял на пороге и ждал, когда она заговорит первой.
Хлоя не могла сказать, сколько длилась эта тишина. Она не видела ничего вокруг, не в силах оторвать глаз от своего бывшего мужа. Даже с отросшей за день щетиной, темнеющей на его подбородке, и слегка взъерошенными волосами Нико был таким красивым… Но таким настороженным, таким далеким…
– Сiao! – сказала она, напустив на себя как можно более беззаботный вид и улыбаясь. – Насколько понимаю, я последняя, кого ты ожидал увидеть на своем пороге.
Нико еле заметно кивнул, сказал: «Si» – и продолжил разглядывать бывшую жену, по-прежнему не проявляя никаких эмоций.
Хлоя переступила с ноги на ногу.
– Я… Я приехала только сегодня утром.
Никакой реакции, никакой заинтересованности.
– Сегодня я заходила проведать Лучано, принесла цветы, но там уже был букет.
Наконец-то Нико ее услышал.
– Как раз этим утром я тоже его навещал.
– Так это был ты?
– Я появляюсь на кладбище каждую неделю, если только не уезжаю по делам. Кроме того, у него есть еще четыре тетушки. Мы никогда не оставляли Лучано.
Очевидный упрек.
– Ты думаешь, я забыла о нем?
– Я стараюсь не думать о тебе вообще, – резко ответил Нико.
Да уж, он явно не собирался упрощать ей задачу! Но с другой стороны, с чего бы ему это делать, если в прошлом Хлоя отвергала все его попытки помочь ей?
– А вот ты частый гость в моих мыслях, Нико.
Он неопределенно пожал плечами.
– И что привело тебя на мой порог, Хлоя?
– Я надеялась, что мы сможем поговорить. Я многое хотела бы сказать тебе. – Она быстро огляделась вокруг. Темнело, недалеко от них околачивалась какая-то парочка. – Но только не здесь, на улице. Пожалуйста, позволь мне войти.
Нико снова пожал плечами и посторонился.
– Благодарю, – сказала Хлоя и вошла в дом.
Она шла за ним, и от его знакомого запаха у нее кружилась голова. Наконец Хлоя обнаружила себя в просторном холле и остановилась, судорожно вцепившись руками в свою сумочку, не зная, куда идти дальше.
– Я готовлю себе ужин, так что поговорим на кухне, – объявил Нико и провел ее мимо элегантной столовой и огромной, утонченно шикарной гостиной в глубину дома.
Кухня словно сошла со страниц какого-нибудь глянцевого журнала. Блестящая встроенная бытовая техника, кухонные шкафы из дорогих пород дерева и гранитные столешницы занимали три стены громадной комнаты. С четвертой стороны размещалась отдельно стоящая барная стойка, отделявшая рабочую половину кухни от остальной части комнаты. На той, другой ее половине стояли мягкие диваны. Заметила Хлоя и облицованный кирпичом камин. Красиво и уютно.
Указывая на открытую бутылку «Бардолино» на барной стойке, Нико проявил некоторую любезность и сухо заметил:
– Я собирался налить себе бокал вина. Не желаешь присоединиться ко мне?
– Да-да. Пожалуйста!
Хлоя обычно не прибегала к помощи алкоголя, чтобы успокоить свои нервы. Однако сейчас она бы с удовольствием осушила все содержимое бутылки. Она не была готова к такому холодному приему.
– Итак, Хлоя, что ты собиралась мне сказать? – учтиво поинтересовался Нико, разливая вино.
– Не знаю толком, с чего начать. – Хлоя взобралась на один из табуретов напротив Нико и крутила в руках свой бокал. Слишком изящный хрусталь для ежедневного использования, рассеянно отметила она.
– Говори откровенно. Вряд ли ты хотела только посетить могилу нашего сына. Я полагаю, ты проехала полмира ради какого-нибудь более неотложного дела.
– Ты даже не пытаешься протянуть мне руку помощи, Нико.
– Я и не обязан это делать. Ты нанесла неожиданный визит, не я. Как говорится, сама напросилась.
Хлоя глубоко вздохнула, сделала большой глоток вина для смелости и наконец решилась:
– Нико, я хотела сказать тебе, глядя в глаза, что ты был прав в отношении меня и Бейрона. Мое замужество стало бы огромной ошибкой. Я отменила свадьбу за день до того, как она должна была состояться, в тот же день, когда ты уехал, не сказав ни единого слова. Я пришла к тебе после разговора с Бейроном, но было слишком поздно. Если бы ты подождал всего только несколько часов…