1. «Католики и Православные вновь открыто признают друг друга как Сестринские Церкви» (пункт 14).
Здесь термин «Сестринские Церкви» – это уже не просто дань дипломатической вежливости, а уже вполне определенная, фундаментальная экуменическая экклезиологическая категория116. В тесной связи с теологией «Сестринской Церкви» находится и теология о так называемых «двух сторонах легких», о «двойном Предании» (восточном и римском, т.е. латинском), на основе которых паписты уверенно защищают дальнейшее существование униатских «церквей»117.
Невероятно, как быстро меняются взгляды отдельных экуменистов. Еще несколько лет назад, в 1985 и 1987 годах, сопредседатель Смешанной комиссии в Баламанде митрополит Стилиан австралийский открыто утверждал, что Рим «решился изменить веру в важнейших ее пунктах», «что Церковь поделена на Восточную и Западную и в этом поделенном Христианстве папа не есть первый среди равных и даже не равный среди первых..., ибо нынешний папа находится в глубоком заблуждении и пропагандирует ересь». Он говорил, что папизм привнес в Римскую католическую Церковь неслыханные ереси, а потому мы не можем считать ее статус равным какой-либо автокефальной или поместной церкви, в которой можно получить дары Духа Святого и обрести спасение118. И вот по прошествии каких-то нескольких лет он председательствует на соборе, который высказывает абсолютно противоположное мнение по тем же самым вопросам. O tempora, o mores!
2. «Признание обеими сторонами: то, что Христос дал Своей Церкви – исповедание апостольской веры, приобщение Святым Тайнам, а также священство, апостольскую преемственность епископов – все это нельзя считать эксклюзивной собственностью какой-то одной из Церквей» (пункт 13).
Итак, православные экуменисты более не верят в экклезиологическую исключительность Православия, о чем также свидетельствует и тот факт, что в 1990 г. в Вене они единодушно поддержали заявление римо-католиков, которое можно, мягко говоря, назвать беспрецедентным119.
3. «...Из всего вышесказанного следует, что всякий переход в другое вероисповедание путем вторичного крещения исключен» (продолжение пункта 13).
«Теология возвращения» полностью отвергается (имеется в виду переход неправославных христиан в Православную Церковь путем единого и единственного Святого Крещения). «Новая экклезиологическая основа общения, которую приняли обе Церкви, диктует отмену «теории возвращения»120. Тем самым православные экуменисты отказались от того, что по своей святоотеческой и синодальной традиции в течение десяти веков придерживалась Православная Церковь, а именно от убеждения в том, что латиняне – еретики и некрещеные, что им необходимо крещение, что тем, кто возвращается из латинской веры в истинную, православную, безоговорочно надо креститься».
Принятие этих трех вышеуказанных принципов составило суть Баламандского договора, поскольку, по утверждению экуменистов, «взаимное признание апостольской традиции, экклезиологической и святотаинственной структуры обеих Церквей делает их «Сестринскими Церквами» вопреки догматическим различиям, которые еще существуют и препятствуют полноценному каноническому общению»121. Подобная позиция становится причиной своего рода экклезиологической шизофрении и догматического синкретизма. Иначе говоря, если следовать православным экуменистам, между двумя христианскими общностями могут существовать различия в догматическом вероучении, т.е. различия в учении о Святой Троице, о Церкви и спасении, из-за чего невозможно полноценное общение, но это, якобы, не мешает им быть «Сестринскими Церквами», которые обеспечивают спасение своим верным чадам, обладая Святыми Тайнами, дарованными Господом Богом Своей Церкви122.
Итак, совершенно очевидно, что такое принятие теологии «Сестринских Церквей» со стороны православных представителей, как и их отказ от экклезиологической обособленности Православной Церкви, свидетельствует о том, что они по сути дела придерживаются протестантской «теории ветвей»123.
116
Многие из вышеприведенных заявлений указывают на эту идею. Приведем еще несколько особенно характерных. Димитрий Салахас, член папской комиссии по католическо-православному диалогу (5 июня 1990 г.): «Обе Церкви, участвующие в диалоге, осознают свою схожесть, свою церковную природу и святотаинскую структуру: Католическая Церковь, равно как и Церковь Православная, без сомнения верит в то, что она наследовала неделимую Церковь, т.е. является Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью» (Καθολικη № 2566). Папа Иоанн Павел II в Белостоке, Польша: «Православие и римокатоличество представляют собой сестринские Церкви не в смысле выражения, а как фундаментальная экклезиологическая категория, на которой следует основываться всем отношениям между Церквами» (Επισκεψιφ № 464 от 1 июля 1991 г.). Варфоломей, тогдашний митрополит Халкидонский, писал папе римскому в 1990 г.: «Сегодня общепризнанным является то, что решения, касающиеся будущего, связаны с моделью «Сестринских Церквей...» (Επισκεψιφ № 443 от 15 июля 1990 г.). И опять митрополит Халкидонский в своем выступлении перед папой по поводу праздника Свв. Апостолов Петра и Павла в 1991 г. сказал: «Вслед за историческими изменениями, особенно в последние два года, появились условия для кооперирования, для совместного свидетельства и углубления единства наших двух Сестринских Церквей... Ваше Святейшество, в связи с праздником небесных покровителей Вашей Церкви в этом историческом городе, где вы так славно предстоятельствуете, делегация Вселенской патриархии поздравляет Ваше Святейшество и «всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Рим. 1, 7).
117
Митрополит Дамаскин Швейцарский (главный секретарь по подготовке так называемого Святого и Великого Собора Православной Церкви) заявил в 1992 г.: «Отношениям между католиками и православными недостает соответствующего взгляда, то есть того, что помогло бы нам преодолеть наши проблемы. Это означает, что только тогда, когда те, кто участвуют в диалоге любви и официальном богословском диалоге, вновь откроют истину о том, что мы являемся Сестринскими Церквами, когда мы будем готовы признать друг друга как Церкви в полном смысле этого слова, тогда мы достигнем теологических и экклезиологических результатов этого открытия, которое затем отразится и на местном, и на глобальном уровнях» (Επισκεψιφ № 488 от 31 января 1993 г.). Нелишним будет также напомнить, что во время лекции, с которой митрополит Дамаскин Швейцарский выступил 5 декабря 1992 г., он вручил аббату Эммануилу Хойфелдеру награду за заслуги в области экуменического сотрудничества. Аббат, кстати, является бенедиктинским монахом из аббатства Нидералтайх. Димитрий Салахас, папский представитель в Баламанде в 1993 г.: «В действительности понятие «Сестринские Церкви» означает признание церковной природы и святотаинской структуры любой церкви, в том смысле, что каждая из них обладает благодатью и средствами спасения» (Καθολικη № 2705 от 20 июля 1993 г.).
119
«Мы ни в коем случае не можем проявлять какую бы то ни было сотериологическую эксклюзивность, а выражению extra ecclesiam nulla salus («Вне Церкви нет спасения», сщмч. Киприан Карфагенский) придавать узко конфессиональную интерпретацию. Подобная сотериологическая эксклюзивность противоречит экклезиологии Сестринских Церквей» (из материалов конференции в Аричи).
122
Насколько сами паписты непоследовательны и неискренни, придерживаясь подобных позиций, говорит папская энциклика «Mystici corporis Christi», изданная в 1943 году, в которой, в частности, говорится: «Если кто-то неверен Папе, нельзя считать, что он верен Христу».
123
«Со временем... миссионерская деятельность стала приобретать тенденцию включить в свои приоритеты и попытку обращения других христиан, по отдельности или группами, с целью вернуть их «в свою Церковь». Чтобы легализовать эту деятельность, являющуюся источником прозелитизма, Католическая Церковь стала развивать теорию, согласно которой она является единственной Ризницей спасения. Ответом на это стало утверждение Православной Церкви о том, что спасение можно обрести только в ней. Чтобы обеспечить спасение «обделенной» братии, христиан начали перекрещивать, была провозглашена свобода выбора и выражения веры, однако в то время к этому не было проявлено достаточно понимания» (пункт 10).