По тому, как напряглись пальцы урукхайки, обхватывающие глиняный бок кружки, Веришка поняла, что она злится.
- Гмуров мы не едим, - отхлебнув взвар, ответила Гуртрунг.
- Не по зубам, небось, - заржал гмур, почесав в паху. – Альвы-то, понятно, понежнее.
- Нам все по зубам. Только от вас живот пучит и отрыжка вонючая.
- Ну, судя по твоей роже, к вони тебе не привыкать, жаба болотная.
- А судя по твоей роже, твоему папаше свинью поиметь незазорно было, - спокойно отозвалась Гуртрунг.
Гмур зарычал, подхватил секиру, и, опрокинув скамью, бросился к урукхайке. Она же, вскочив из-за стола, метнула в него кружку. Посудина угодила гмуру в лоб и раскололась. Яблочный взвар вперемешку с кровью потек по усам и бороде. Кривой тесак урукхайки, приставленный к гмурьему горлу, прекратил потасовку. За соседним столом, глядя на застрявшие в бороде куски разваренных яблок, заржали товарищи побежденного гмура. Зачинщик отвел от своей шеи урукхский клинок, отер усы, стряхнул с ладони яблочную мякоть и присоединился к своим. Инцидент был исчерпан.
- А вы, правда, едите альвов? – Веришка со страхом покосилась на Гуртрунг, когда та вернулась за стол.
- Нет. Мы их просто убиваем.
Сытый мул неспешно рысил по сухой пыльной дороге. Веришка дремала, прислонившись к груди Гуртрунг. Мул запнулся, попав копытом в ямку, и потревоженная альва распахнула глаза. В отдалении от дороги она увидела сгоревшую деревню. Трава еще не успела скрыть обугленные обвалившиеся бревна.
- Что здесь случилось? – прошептала Веришка, не в силах оторвать взгляда от останков человеческой ноги, свешивающихся на веревке с недалекого дерева.
- Война, - коротко ответила Гуртрунг.
Впередизасинела река. Урукхайка повернула мула и погнала его вверх по течению к переправе. У причала в ожидании парома маялся человек на телеге, в которую была запряжена неприглядная на вид кобыла. Поодальразлеглись на затоптанной траве полтора десятка урукхайских вояк. Гуртрунг из-под ладони взглянула на противоположный берег. Там на паром грузились еще около двух десятков её соплеменников. Спрыгнув с мула и стянув девочку, урукхайкасела на землю. Мул нашел островок зеленой невытоптанной травы и принялся за неё.
К переправе, нещадно пыля, подлетели пятеро всадников. Осадив коней перед самым причалом, верховые поспрыгивали с седел. В словах, которыми они громко обменялись меж собой, чувствовались нетерпение и досада. Один из всадников развязал плащ, отороченный по подолу темным кротовьим мехом, скинул капюшон исдернул с лица черный запылившийся платок. Повернувшись к остальным, что-то раздраженно сказал.
Веришка дернулась, услышав нечто знакомое в речи. Это был не тот язык, которому учила её Веда-мать, но очень похожий. Девочка слюбопытством уставилась на всадников, одновременно любуясь и устрашаясь. Уступающие Гуртрунг ростом, они внушали едва ли не больший трепет, чемурукхайка. Черная одежда на стройных фигурах делала их еще более грациозными, но слабымиони не казались. Торсы воинов – а то, что они именно воины, подтверждало наличие у каждого из них меча и парыкинжалов – облегали черные кожаные доспехи с серебряными застежками. Единственным белым пятном в облике воинов были их лица – бледные, в обрамлении длинных черных волос, с тонкими хищными чертами, большими зелеными глазами и острыми ушами.
«Альвы!» - пронеслась мысль в голове Веришки. Она покосилась на урукхайку, которой, казалось, не было никакого дела до черных воинов. Подобрав ноги и упершись в колени локтями, Гуртрунг терпеливо ждала паром. Веришка отодвинулась, потом встала, и медленно пошла к причалу. Оглянувшись, альва увидела, что урукхайка лениво посматривает на неё. Тогда девочка решилась. Она подбежала к черноволосому воину, и, схватив его за плащ и заглядывая в лицо, зачастила на альвийском.
- Дяденька! Помогите, пожалуйста! Меня украли. Вон та урукха. Я из Аддарии. Помогите мне, пожалуйста!
На белом лице воина отобразилось брезгливое недоумение. Он отстранился от Веришки и выдернул из её пальцев край плаща. Оглянувшись насвою пленительницу, Веришка увидела, что та наблюдает за ней с кривой полуулыбкой. Воин тоже взглянул на Гуртрунг, перевел изумрудные глаза на альву и, обхвативрукоять меча, потянул его из ножен. Тогда урукхайка встала, и неспешно направилась к ним. Все еще надеясь на защиту, Веришка попыталась спрятаться за спину незнакомца. Но сильная женская рука ухватила за волосы, и девочку швырнула на землю чувствительная оплеуха.
- Прости, господин, - услышала Веришка сквозь шум в ушах голос урукхайки. – Она просто маленькая безмозглая рабыня, и еще не научилась вести себя как положено.
Черный воин одобрительно усмехнулся, не разжимая тонких губ, и, кинув меч в ножны, отвернулся.
- Вставай, - Гуртрунг рывком подняла альву с земли, и, держа под шею, поволокла за собой.
Усадив девочку подле себя, урукхайка прошипела:
- Если еще раз сделаешь что-то подобное, я тебя снова усыплю. Но дерьмо из-под тебя убирать больше не буду. Хоть ты и высокородная альва, но гадишь вовсе не васильками. Очухаешься – отмываться будешь сама. Поняла?
Веришка кивнула, шмыгнула носом и утерлась подолом платья. Слезы душили и рвались наружу. Гуртрунг презрительно покосилась намокрые дорожки на грязных щеках.
- Утри сопли. Я тебе жизнь спасла.
- Это когда это? – обидчиво проворчала Веришка.
- Только что, дуреха. Ты хоть знаешь, у кого защиты просила?
- Знаю. У альвов.
- Глупая девочка. Это нольвы. Самый большой кошмар вашего племени. Твой клан уничтожен их мечами.
Подошел паром. Валявшиеся на траве урукхи присоединились к соплеменникам, сошедшим на берег, и их отряд упылил по дороге. Нольвы, оттеснив телегу и ведя в поводу коней, взошли на паром первыми. За ними по сходням поднялись Гуртрунг, Веришка и их мул. Возчик проводил тоскливым взглядом заполненный паром, сплюнул в воду и уселся ждать следующего рейса.
Перегнувшись через деревянный поручень, Веришка смотрела на струящуюся речную воду и свое отражение. По спине пополз холодок – так бывает, когда кто-то смотрит. Альва повернула голову и наткнулась на взгляд нольва. Он пристально и внимательно её рассматривал. Веришка отвернулась и придвинуласьвплотную к Гуртрунг. А нольв, передав повод своего коня спутнику, подошел к уруххайке.
- Рабыня альва…, – произнес негромко. Веришке понравился его голос – певучий, плавный. -Невероятно. Они предпочитают неволе смерть.
Гуртрунг смерила его хмурым взглядом.
- Её взяли ребенком. Она не знает воли.
- И как давно у тебя эта альва?
- Второй год. А что?
- Девчонка сказала, что её украли. Откуда она у тебя?
- Подарок сестры. А тебе какое дело до этой оборванки и её болтливого языка?
- Никакого, - пожав плечами, нольв еще раз внимательно оглядел Веришку и вернулся к своим спутникам.
***
Нуурдаг обошла вокруг девочки, с интересом разглядывая её. Потом, бесцеремонно ухватив за шею, наклонила ей голову и откинула волосы с затылка. Послышался удовлетворенный смешок.
- Ты прекрасно справилась, Гуртрунг. И достойна награды.
- Во славу королевы, - откликнулась урукхайка.
- И будущего короля, - негромко добавила Нуурдаг. Потом повернула Веришку к себе лицом. – У тебя кровь уже идет?
Девочка, сжавшись, словно птенец в когтях кошки, с ужасом глядела на огромную однорукую женщину. В голове крутились слова Гуртрунг, сказанные в кабаке: «Мы их просто убиваем».
- Ты оглохла?! – повысила голос королева. – Я задала вопрос. У тебя уже есть регулы?