— Это другие.
Участковый выругался.
— Они другого цвета, кроме чёрного, не знают?
— Да и хрен с ними! — рявкнул я. — Окада схватил Карию.
— Твою секретаршу?
— Я его урою.
— О, как! — пробормотал он. — Осторожней, Виктор. Не наделай глупостей.
Я стукнул кулаком по столу.
— Не беспокойся. Перезвоню.
Мой взгляд упал на письменный стол, стоявший на веранде. Ещё вчера там лежала камера, которую я принёс от фотографа. Сейчас её уже не было.
— На кой чёрт тебе камера? — пробубнил я, набирая номер Окады.
Аякаши не заставил себя ждать.
— Виктор! — обрадовался он. — Как хорошо, что ты мне позвонил. Не поверишь, кто решил составить нам компанию!
— Идзуми Окада, или как тебя там? Я же предупреждал, что не люблю, когда кто — то берёт мою собственность. Знаешь, что я с тобой за это сделаю?
— А ты знаешь моё имя? Не — ет! — пропел аякаши. — Вот и не обещай того, чего не сможешь…
— Наша игра не окончена, — ответил я с ледяным спокойствием. — Забыл? Я найду тебя и заставлю страдать.
— Как интригующе! Но чем искать друг друга, лучше встретиться и решить все наши разногласия одним махом, верно? Как тебе место нашей предыдущей встречи?
— Идёт.
В последний момент я вспомнил ещё кое — что.
— Кстати, Окада…
— Да-а? — заинтересованно протянул он.
— Ты сдохнешь.
Аякаши весело рассмеялся, будто слышал это уже сотни раз, и отключился. Бросив телефон на диван, я сделал круг по комнате и сел на край стола. Таро, наблюдавший за мной всё это время, заметил:
— Вы действительно помешаете ему, если непойдёте никого спасать.
— Ошибаешься. Даже так, Окада всё равно продолжит преследовать меня. Твой — то заказ я выполнил, остальное — моё дело.
— Рад это слышать, господин Тесла, но…
— Сейчас я не могу отдать тебе звездный шар. Сначала разберусь с аякаши.
Таро присел на стул и тихо спросил:
— А если не получится?
— Да куда мы денемся? — я побарабанил пальцами по столешнице. — Скажи — ка, Таро?
— Что?
— А слово бога смерти дорого стоит?
Глава 21
Мне не потребовалось много времени, чтобы разобраться в свитке, который дал Усто Алишер: десять минут на разбор формулы и ещё пять на то, чтобы нанести её на перчатки. Закончив, я надел их на руки и сосредоточился на сборе энергии. Очень важно всегда тестировать любой артефакт перед его использованием, даже если вы на все сто уверены в его работоспособности. Пренебрегая этим простым правилом, можно попасть в неприятную ситуацию, если вещь внезапно откажет в самый неподходящий момент. Однажды я выслеживал на кладбище зомби, а настроенный на поиск живых мертвецов компас, как оказалось, показывал на компанию малолетних готов, задумавших распить дешёвое вино среди могил. Ребята неплохо проводили время, когда я, решив соригинальничать, выскочил к ним с топором наперевес и по — молодецки, с задором выкрикнул: «Не спится в гробу? Эх, погребу!» Двое убежали, один поперхнулся пойлом, а остальные упали в обморок. Зомби среди них не было.
Так что лучше сразу потратить пару минут на проверку, чем полчаса потом прятаться от сторожа с ружьём.
Свет в комнатах едва заметно мигнул, и над моей ладонью тут же повисла прозрачная сфера, внутри которой, как в плазменном шаре, бились маленькие молнии. Я попробовал слегка подбросить шар, но он вдруг с бешеной скоростью рванул вверх, показавшись смазанной голубоватой полосой, врезавшейся в потолок и растёкшейся по нему змейками разрядов. Я посмотрел на чёрное пятно, оставшееся на краске, и заворожено выдохнул:
— Зашибись!
Насколько я понял, электричество собиралось во что — то вроде мыльного пузыря. Этот пузырь надёжно сдерживал его, но распадался даже от лёгкого удара, и тогда накопленная энергия окутывала цель подобно тонкой полиэтиленовой плёнке, прилипающей ко всему, чего только коснётся. Простое, эффективное решение. Всё кажется простым, когда понимаешь, как это надо делать.
Научившись более — менее управляться с шарами, я поехал на встречу с Окадой. Можно было просто телепортироваться, но сказать, что в моём состоянии это будет трудно — значит, ничего не сказать. В телепортации есть определённые закономерности, как, например, зависимость удачного исхода от общего самочувствия. Проще говоря, чем сильнее вы устали или ранены, тем больше вероятность превратиться по пути в кашу. Когда я телепортировался с проткнутым лёгким, мне просто повезло, однако сейчас не стоило так рисковать даже ради эффекта внезапности.
На относительно крупных трассах мне приходилось придерживаться правил, но на менее оживлённых дорогах я ехал, игнорируя светофоры. Во — первых, мне надо было поторапливаться. Во — вторых, там меньше шансов нарваться на притаившегося постового. И, в-третьих, спасённого Олега всегда можно использовать для возвращения отобранных прав.
Правда, сначала его надо было спасти.
Ночь выдалась холодной. Мне было бы куда теплее, если б в стычке с баньши моя куртка не превратилась в лохмотья. Да и промозглый ветер, в какую бы сторону я не поворачивался, упорно задувал под капюшон, норовя его скинуть. Вдобавок, на болоте я промок и вымотался, меня качало от усталости и голода. Последним, что побывало в моём желудке, было обезболивающее зелье, а в нём, определённо, маловато калорий. В течение ближайших нескольких часов оно будет блокировать большую часть боли, давая огромное преимущество, если дело дойдёт до драки. Тем не менее, у этого зелья есть и минусы: не рассчитав дозу, например, можно в считанные минуты угробить всю нервную систему, в лучшем случае превратившись в пускающее слюни растение. Даже небольшая передозировка приведёт к блокированию определённых отделов мозга и полной потере чувствительности. А отсутствие боли создаст, в свою очередь, ощущение ложной неуязвимости. В итоге можно запросто пропустить смертельное ранение.
Только Кария может правильно дозировать приготовленные ею зелья. Упускать такой ценный кадр просто недопустимо.
Приехав на место, я вышел из машины, побродил немного вдоль плохо освещённой дороги и, найдя подходящую дыру в высоком бетонном заборе, пролез в неё. Разбитые окна заброшенных цехов и заросшие травой рельсы издалека — то выглядели неприветливо, а вблизи, и вовсе, навевали тоску. Вдалеке виднелось что — то вроде сторожки, в ней даже горел свет, но больше никаких признаков жизни я не заметил. Если тут и была охрана, хотя бы сторож, то Окада уже, наверняка, о них позаботился.
— Ви — иктор Те — есла, — проговорил аякаши, выйдя из тени и остановившись метрах в десяти от меня. — Ты… всё сорвал. Я ждал, как ждут дорогого подарка на праздник. А ты вырвал у меня подарок и сказал, что праздника не будет. Это приводит в… ярость! — последнее слово он выкрикнул так, что вокруг него взметнулась пыль. — До сих пор нам не удавалось договориться. Может, не хватало посредника?
Откуда — то сверху спустилась стальная цепь, на которой безвольно болталась Кария. Всё её тело покрывали тёмные пятна синяков. Звенья с силой врезались ей в кожу, и это, полагаю, было больно, но дриада не подавала признаков жизни.
— Ты же её не убил ненароком? — поинтересовался я. Окада потряс цепью, пытаясь привести Карию в чувство. Она не шевелилась.
— Кто знает? — задумчиво пробормотал он. — Вроде была жива. Мне пришлось… как это слово?.. «вырубить» её. Тесла, как ты терпишь эту дрянь? Она пообещала, что вырвет мне сердце.
Я хмыкнул.
— Ну, это вряд ли.
— Понимаю, было бы гуманнее связать её и оставить где — нибудь. Но тогда маленькая дриада может найти контакт с деревом. А я не хочу испытать на себе гнев богини.
— Да. Сам так делаю, когда достаёт.
— Вот видишь? Мы не такие уж и разные! — Окада расплылся от самодовольства. — Жаль, что у нас раньше не получалось так поболтать.
— Переживу, — фыркнул я.
Аякаши посмотрел на меня, наклонив голову, усмехнулся и, вдруг, с серьёзным видом спросил:
— Ты когда — нибудь любил? Чувствовал эту… — он набрал побольше воздуха перед следующим словом, — …отвратительную боль? — Окада встряхнул цепь с Карией. — Как она тебе? Хочешь её? Я бы хотел.