Пора бы вспомнить Вам, милейший Перегринус,
О злой, о горестной земной судьбе моей:
Куда изнеможен и ослеплен не ринусь
Везде ледяный блеск покинутых степей.
И дни безумные я искусом умножил
Над бедною душой как некий страж стоял
И горе не изжил, и марево не прожил,
И мир привычный мой все тем же был и стал.
Вы странной хитростью отвергнул!! обманы,
Вы сами бросились в высокий океан,
Рукой прилежною исправили изъяны
Судьбы и приняли как царь ее туман.
Так: Вас я узнаю и разрываю цепь я,
Которой безмятежно оковались Вы
Среди неведомого нам великолепья,
Среди пурпурнейшей, взывающей листвы.
И Вам ли не понять все тайные невзгоды,
Все раны, все мечты, все копья алчных дней,
Страж царственной своей ликующей природы,
Взлелеянный огнем живых ее лучей
Война
ЕГО КОРОЛЕВСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ КОРОЛЮ ЧЕРНОГОРСКОМУ НИКОЛАЮ I
Не наши хилые печали
Для наблюдения избрав,
Мы бег безумный созерцали
Судьбы роскошнейших забав.
Химер исторгнутые тени
Как светлый ратник победит,
Ток предначертанных стремлений
Своею кровью подтвердит; –
– Там, где земля изнемогает,
Познав властителя венец,
Где злоба тяжкая вскипает,
Влача свой гибельный конец; –
Там, отвоевывая сферы,
Где пробегают снов струи,
Летят в глубокие брустверы
Шрапнелей огненных рои
И на трепещущие нивы,
На склоны каменных громад –
Холодный, мерный, горделивый –
Свист, шип и перезвон гранат:
Их беспощадных траекторий
Математический уклон
В великом воздвигает споре
Единственный всемирный трон
Музыка
– На отцов забытые нивы
С горных и вольных пастбищ
Как буйный ветр (потекли вы)
В печали уснувших кладбищ,
И ваши гимны звенели, '
Создавая и множа укоры;
Вы отринули цепи и пели,
Завоевывая просторы, –
(Но горней душе в долине
Печали мир уготовил), –
Ваш голос в чуждой пустыне
Родные льды славословил, –
Это – радость, – это – нега ли
Иль времен златистый дым? –
Ручки маленькие бегали
Вдоль по клавишам крутым!
– На морском берегу опустелом
Ходил он – юн и печален;
А в небе высоком и белом
Облака, – города развалин,
И он создавал их и множил,
Но сердце смеялось и билось
И дух его пленный ожил,
И родная земля – раскрылась,
И послал он (волну за волною)
Своей бунтующей скорби –
И ветер нес их с собою
В своей хранительной торбе. –
От таинственного бега ли
Отдыхаешь, сном палим?
Ручки маленькие бегали
Вдоль по клавишам крутым…
Eine alte geschichte
Несутся просторы и годы
Блестящею чередой
И сны желанной свободы
Проходят тенью ночной.
И те же улыбки природы
Живут над нашей мечтой.
И есть где то легкое сердце,
Которое никого не любит
И не помнит меня.
(Милое сердце,
Которое всех любит
И помнит меня!)
И я в гульливом потоке,
Я чей то жалобный вздох,
Веселый и одинокий
Держусь за тоненький мох.
Несусь в океан глубокий
И путь мой уже пересох.
И зачем ты здесь, легкое сердце
Ведь ты никого не любишь
И не помнишь меня…
(Только ты, милое сердце, –
Ведь ты всех любишь
И помнишь меня!)
Гостья
Дай мне погибнуть от отчаянья!
Эта гостья была вся в черном,
Ей не о чем было мечтать;
И они говорили о смерти
И о сладости умирать.
И когда она уходила,
Он тихо напомнил ей
О том, что бедное сердце
Устало от быстрых дней.
И тогда она улыбнулась
И в ответ шепнула ему,
И слова ее пронизали
Бесцветную тьму.
И когда он вкладывал в браунинг
Золотой, блестящий патрон,
Он хотел потом к ней явиться
И сказать, что счастлив он
Горе
Я предаюсь опять покою
И сердцу говорю: – Забудь! –
Почудится стук за стеною:
– Войди, садись и гостем будь.