Когда Петр вошел в палату, Сергей спал. Голова, кисти рук были забинтованы. Около часа он просидел молча около спящего брата. Сергей открыл глаза совсем ненадолго.
- Ты можешь говорить?
- Могу! … Как Люда?
- Ты прости, но мы решили ей пока ничего не говорить. У нее все хорошо!
- Спасибо! Аленка?
- В школу собирается, ты не беспокойся.
- Спасибо! А меня, видишь, в первом же бою… Я один выжил, хотя … это уже не назовешь жизнью. Люде не говорите ничего. Скажите погиб, умер, нет меня…
- Прекрати!
- Зачем я ей такой? Конец мне, Петр … у тебя кто родился?
- Сын Петькой назвал в честь отца.
- А я вот о дочке мечтал…
- Узнаем, кто у тебя будет через два месяца. Ты немного окрепнешь, и мы домой поедем вместе.
- Так, значит! – Сергей закрыл глаза от боли. – Никуда я не поеду, слышишь, я умер, меня нет…
В палату вбежала медсестра со шпицем.
- Выйдите отсюда, у него истерика! – Она оттолкнула Петра к двери и настойчиво повторила. – Выйдите, я сказала. – Вошел доктор. Одним движением остановил медсестру.
- Он будет здесь находиться, делайте укол. Петр, располагайся на соседней кровати, я распоряжусь. Ему сейчас сделают укол, и он поспит. Старайтесь отдохнуть тогда, когда он спит. Потом зайдете ко мне, поговорим.
Вскоре Сергею сделали укол, он заснул. Спал он часа два. Когда открыл глаза, увидел сидящего Петра, усмехнулся:
- Что, видно, совсем мое дело - дрянь, коли тебе разрешили остаться.
- Знаешь, что я скажу тебе, брат, жене твоей, конечно, мы пока ничего не скажем. Я останусь здесь до тех пор, пока тебя можно будет перевозить. Поедем домой вместе. Начнем жить по-новому. Всякое бывает в жизни, и раскисать я тебе не позволю. Все будет хорошо! Слышишь? Надо жить, брат, даже когда не выносимо жить. Все и закончим этот разговор, поставь перед собой сейчас самую маленькую цель – приехать домой. Тебя там ждут твои родные Юлия, мама Саня, Аленка, мой сын Петька, твоя Люда и твоя пока еще не родившаяся дочь.
- Вика… - Тихо произнес Сергей. – Виктория, так звали мою маму.
- Пусть Вика, но она тебя тоже ждет.
Только через два месяца Сергея разрешили перевести домой, в квартиру Петра, где он жил до призыва в армию. Через несколько дней Людмила родила девочку. Когда Петр забирал ее из роддома, Людмила, садясь в машину, приказала вести ее прямо к Сергею. Тогда никто не понял, кто и когда мог проговориться ей о том, что Сергей в городе.
- Везите к Сергею сейчас, я знаю, что он в городе. – Петр молча завел мотор. Юлия держала девочку и тоже не могла вымолвить ни слова.
- Да, не бойтесь вы, уже не чего бояться. Вчера доктор сообщил, что Сергей безнадежный и уже здесь в городе. Я понимаю, что вы берегли меня от этого известия. Молока у меня все равно нет, так что бояться уже не чего. Что с ним?
- За девочку не беспокойся, я ее пока покормлю. Петр расскажи ей всю правду, она имеет право знать все…
Петр рассказал все, как есть. Людмила не плакала, всхлипывала только Юлия.
Когда Людмила взялась за ручку двери, она на секунду замерла и закрыла глаза.
- Если ты еще не готова, давай подождем, - Петр сжал ее плечо.
- Нет, я готова! – И она решительно открыла дверь.
Сергей лежал с открытыми глазами и, когда вошла Людмила, закричал:
- Зачем, Петр, зачем ты привел ее? …Уходи, слышишь, уходи отсюда…
- Ты что шумишь? – Со слезами, но твердо сказала Люда. – Жену свою, зачем гонишь?
Сергей затих, расслабился, а Людмила уткнулась ему в грудь и заплакала навзрыд.
- Сереженька, родной мой, не гони ты меня от себя, я люблю тебя и без тебя не смогу жить. – Она взяла его руку и начала целовать, Сергей медленно провел другой рукой по ее волосам и закрыл глаза. – У нас дочь родилась, как ты хотел. Я жена твоя и никуда отсюда не уйду. – Уже тверже закончила она.
- Вика, ты назовешь нашу дочь Викторией, так звали мою маму?
Петр, стоявший в дверях, не в силах был больше смотреть на эту картину. Он вышел из квартиры и впервые за эти два месяца дал волю слезам. Он плакал сильный мужчина, не стесняясь своих слез. Он плакал и думал: «Ради чего страдают эти дети! Ради какой победы в угоду бездарных правителей, сунувших наших детей в этот ад никому ненужной войны, их дочь будет расти без отца. Какими глазами он будет смотреть в глаза подрастающей девочки, когда она спросит: «где ее папа?»