- Не бросишь, - прибавил он очень серьезно, утвердительно кивнув головой, и стал усердно раскуривать трубку.
Повисла пауза, тишину нарушал лишь чей-то дурацкий смех за соседним столиком.
- И вот еще что, - пыхнув дымом, сказал Жора, - ты здесь совсем забыла что такое наш гоголь-моголь. Нельзя ничего забывать - вот что важно.
Он вдруг коротко хохотнул и добавил:
- Да, нельзя забывать... И позвони своему массажисту.
Не знаю, произвел ли этот короткий Жорин смешок на Аню какое-либо впечатление. На меня она даже не взглянула. Но она не смотрела и на Жору. О чем она думала? Напоминание о массажисте окрасило румянцем Анины щеки. У меня пересохло во рту. Я пригубил бокал и сделал глоток. А Жора, тем временем, встал из-за стола, и сказав лишь «Я прогуляюсь», ушел, не оглядываясь, дымя своей трубкой, как паровоз. Желтый портфель остался на стуле, кисет на столе. Его не было больше часа, мы с Аней по-прежнему говорили о чем попало, обо всем на свете. Без Жоры ей легче дышалось, и она стала более откровенной и рассудительной. Ей-таки пришлось выслушать все мои аргументы, но она одного не могла взять в толк: насколько все это серьезно?
- Это не просто очень серьезно, - сказал я, - это выбор между жизнью и смертью. Для нас с Жорой и для...
Я посмотрел на нее, она сосредоточенно слушала, рассматривая колечко на безымянном пальце.
- ... и, как ты понимаешь, - добавил я, - для всего человечества.
Она оторвала взгляд от кольца и заглянула мне в глаза, как в колодец. Мои глаза ни разу не мигнули, и ни один мускул не дрогнул на моем лице: это была чистая правда. Аня отвела взгляд в сторону, она не знала, что мне ответить. А кто на ее месте смог бы? Подошел Жора.
- Я уже не надеялся вас здесь застать, - взяв портфель и усаживаясь на свой стул, сказал он.
Я посмотрел на него, он рылся в портфеле.
- Звонил Вит, - сказал он и посмотрел на меня исподлобья, - ты ему очень нужен.
Мы сидели и молчали. Жора ни словом не обмолвился о главном: что же все-таки мы решили? Он методично засунул трубку в кисет, затянул тесемку и кисет положил в свой желтый портфель, щелкнул замком и поставил портфель у ноги. Мы с Аней только наблюдали за его действиями.
- Слушай, - неожиданно обратился Жора к Ане, - а ты нашу Тину здесь не встречала?
Аня посмотрела на него, как на чокнутого, и ничего не ответила.
- Жаль, - сказал Жора, - а то мы сбились с ног.
Аня молчала, посмотрела на меня, мол, что ему надо? Я пожал плечами.
Больше Жора не задал ни одного вопроса. Затем мы встали.
- Твои цветы, - сказал Жора, взял букет и вручил его Ане.
- Ах!..
И снова вдруг рассмеялся.
- Такой вот сцеп генов, - добавил он, - так что у нас с тобой выхода нет. Но тут вот еще что...
Жора умолк, рассматривая свою ладонь, затем посмотрел Ане прямо в глаза и произнес свое твердое:
- Se no - no! (Если нет - нет! - Ит.). Выбор за тобой. И знаешь, ты мне нравишься - ты не из слабых.
- Я знаю, - сказала Аня.
- Ты точно Тину здесь не встречала? - спросил Жора ещё раз.
- Не знаю я никакой вашей Тины! Мне ещё этого...
Когда мы остались с Жорой вдвоем, я спросил:
- Ты отчего время от времени ржешь, как конь?
Жора только улыбнулся.
- Знаешь, - сказал я, - твой смех проникает прямо в кровь.
Жора только пожал плечами.
Глава 7
Прошла еще одна ночь. Мы, казалось, потеряли к Парижу и к Ане всякий интерес. Но проснувшись поутру, с новой силой принялись за старое. Нас подстегивало и наше самолюбие: как же так?!
- Никогда не сдавайся, - прорек Жора свой любимый девиз.
И мы не сдавались. Я позвонил Ане и договорился о встрече.
- Вам понравилась моя Франция, - рассмеялась она, - продумайте нашу программу на вечер.
Я сказал, что мы будем ждать ее на набережной Сены.
«Я живу в центре мира...». Это был серьезный барьер. Это была стена, попрочнее Китайской, но мы с Жорой брали и не такие крепости. Я не помню женщины, которую Жора не смог бы обаять, и вот стал свидетелем его полного поражения, хотя на Жору, признаюсь, в этом деле я не очень-то и рассчитывал. Его обаяние здесь было бессильно, мы это прекрасно осознавали. Аня опоздала минут на пятнадцать. Я возложил на себя всю ответственность за ее будущее, и дал слово устроить это будущее с минимальными для нее потерями.
- Ты будешь, - уверял я, - обеспеченной и совершенно свободной, у тебя будет квартира в центре Москвы и дом на Рублёвке... И главное, - любимая работа...