- Ты её упустил-таки... Свою Тину!
- Прожектор Эйфелевой башни резал черное небо на куски, но они не падали мне на голову. Мои мысли были заняты предстоящей встречей с Аней. Я представлял, как она теперь бросится мне на шею, как я чмокну ее в щеку, и мы усядемся где-нибудь на тихой скамеечке или в каком-нибудь не шумном загородном кафе, и пользуясь отсутствием чужих глаз и ушей, будем смотреть друг на друга и молчать. А потом говорить, говорить... Я заговорю ее. В конце концов я скажу ей самое главное. Она это самое главное и сама поймет, она его всегда знала, и через день или два, или через неделю-другую мы уже будем в Америке. Ночь была по-настоящему летней, мне было хорошо шагать с бутылкой в руке, горлышко которой время от времени припадало к моим губам, вино приятно освежало и, несмотря на прошедший утомительный день, спать не хотелось. Ноги, правда, гудели, хотя туфли уже не беспокоили меня, я забыл о них и думать. Видимо, вино все-таки слегка притупило мои чувства. То ли земля качалась у меня под ногами, то ли кто-то раскачивал башню, но у меня было впечатление, что она может рухнуть. В какую сторону бежать? Размышлял я и над тем, зачем Виту так срочно понадобился Жора, не случилось ли чего с нашими миллионами. Здесь, в столичных кафе вы можете сидеть над пустой чашечкой кофе сколько душа пожелает, никто слова не скажет, и мне пришло в голову, что та длинноногая девушка с короткой стрижкой просто собиралась с мыслями после трудного дня. Зря я не предложил ей свою помощь, по всему было видно, что она в ней нуждается. Почему нет? Не нужно знать все языки мира, чтобы поспешить на выручку даме в трудную минуту, достаточно расположить ее к себе интонацией. Да, достаточно немного теплоты во взгляде и одного-единого жеста и, возможно, ты изменишь ее дальнейшую судьбу. А что если это и в самом деле была Тина? Так бывает: ждёшь-ждёшь и... Бог посылает. Не представляю себе, как бы там всё было, но это было бы архиупоительно!
- Бог-таки послал? - спрашивает Лена.
- Вот, значит, так получается, - говорю я, - куда-подальше.
- Мне кажется, ты видишь её уже в каждой... Знаешь как это называется?
Да не надо мне об этом рассказывать, вот не надо!
«Все, кто верит в любовь, Ею был хоть однажды болен. Все, кто знает на вкус и на ощупь... И помнит раны. Заходите ко мне... На седьмое счастливое небо Я налью вам вина И насыплю вам звёзд в карманы...Заходите, друзья...».
Стоп, стоп! Это уже было, было...
Это что же получается, я-ааа...
Да ладно тебе!..
- Ты слышишь меня? - спрашивает Лена.
- Ничего! - говорю я.
- Что - ничего?
Рассказывать о том, чем забита твоя голова, рассказывать женщине, которая любит тебя, думаю я, - это последнее дело. Да, думаю я, - последнее дело.
Эйфелева башня, - говорю я, - осталась позади, я оглянулся, чтобы убедиться в том, что она, падая, не придавит меня своими конструкциями, но эта железная фосфоресцирующая огнями громада была ко мне совершенно безучастна.
- Ясно, - говорит Лена.
- Если идти, - продолжаю я, - прямо по этому известному всему миру респектабельному шестнадцатому округу, размышлял я, то вскоре попадешь в Булонский лес. Где-то здесь ютилось российское посольство, куда можно было зайти и запросто сказать привычное русское «Привет!» какому-нибудь сонному клерку. С тех пор, как приземлился мой самолет, я не произнес еще ни единого слова. Кроме «pardon, madam» и «Au revoir», которые иногда вырывались из меня невпопад, я знал еще «Селя ви» и «Ищите женщину!». Да, ищите женщину! За этим я сюда и приехал. Аню, Тину... Вообще-то я ехал к Ане. Тина же - мираж, иллюзия... Я это сознавал. И надеялся...На что, собственно?
«...многих ли я свела с ума?
Улыбаюсь. Я хищница. Каждого, на кого охотиться хотелось... Сейчас я «скрадываю» тебя. Забавное ощущение я охочусь на охотника, который не прочь стать добычей... я продляю наслаждение... ммм... ты вкусно пахнешь... но ты пропадаешь... путаешь следы... и вдруг неожиданно появляешься прямо передо мной - вот он я... замираю... трогаю лапой - ну что же ты? - БЕГИ!!!... я не ем НЕЖИВОЕ...».
Брррррррррррррррррррррррр....
Что такое?!
Что за чертовщина?!
Зачем я сюда приехал и что мне здесь нужно, в этом холодном Париже? Аня? Или Тина? Кто меня сводит с ума? «Я хищница». Ясное дело - не травоядное! И никакая не голубая кровь течет по твоим жилам - жаркая, жадная, крррасная, как пожар...