Она и не думала спрашивать, кто такая эта Людочка Жос.
- Жос? - спрашивает Лена.
- Ага, - говорю я, - такая фамилия. У нее просто золотые...
- Ясно-ясно, говорит Лена, - можешь не продолжать... Ни о Людочке своей, ни о Тиночке... А Аня мне нравится!..
Вау! А мне?!
Глава 10
Держа друг друга за руки, мы пошли по заросшей травой тропинке, и я боялся даже шепотом вспугнуть это мимолетное ощущение счастья, да-да, счастья, ибо я знал, да, я это знал наверное: это были те редкие в жизни мгновения, когда счастье переполняет тебя до краев.
- Это правда, Рест!
Я знал, что это правда. Я их помнил, эти мгновения. Я уверен, что каждый человек переживает в жизни подобные минуты и по пальцам может пересчитать, сколько их было. И неправда, что есть люди изо дня в день купающиеся в счастье. Они только делают вид.
- На самом же деле путь к счастью тернист и труден, и ты понимаешь, в каком поту и какой кровью добываются его золотые крупинки.
- Милый, милый мой Рест! Все это так, просто дух захватывает. Но ты знаешь, что жизнь гораздо сложнее твоих сказочных сооружений. Знаешь, знаешь, ты же у нас ум.
Аня сжала мои пальцы и снова заглянула в глаза.
- Скажи честно: все эти твои конструкции из хрусталя и бетона, все эти стальные сваи, эти фермы и мосты, канаты и тросы, быки и леса, все эти пирамидальные, сверкающие полировкой гранитные глыбы - это же... ловушка. Утопия чистой воды! Ну, скажи! Сам-то ты веришь в реальную возможность построения своего рая?
- Сredo, quia absurdum est, - выпалил я, - верю, потому что нелепо.
- Вот-вот... Нелепо!
Наступило молчание. Мне ничего не оставалось, как только отвести взгляд в сторону и сглотнуть слюну. Но потрясение (она мне не верит!) длилось только секунду, долю мгновения. Я понял, что пришло время последней козырной карты. Мы уже сидели в машине, я взял ее руку.
- Анна! Анечка! Анюта!..
Я удивлялся самому себе: я не мог сдержать себя!..
- Ты делаешь мне больно.
- Да-да, ты прости... Слушай, слушай же!..
- Не ори ты так, я прекрасно слышу.
Я умолк, не зная с чего начать.
- Большая половина человечества,- затем произнес я, - христиане, это те, кто слепо верит в Христа.
Аня подняла брови и посмотрела на меня так, будто слышала это впервые. Но я не замечал ее удивления. Это «слепо» прозвучало фальшиво, но я часто использовал его в разговорах о вере для большей убедительности, и не стал и на сей раз отказываться от него.
- Он у каждого в сердце, - продолжал я, - но не перед глазами. К нему невозможно прикоснуться. Доктрина христианства основана на вере, и каждый день, каждую йоту времени верующие должны - ибо это закон их существования! - подтверждать эту веру молитвой, ритуалом, изучением священных писаний и т. д. и т. п. И вот я, мы с тобой, им, неверам, покажем живого Христа! Представляешь!? Как вот эту карту...
Я взял карту туристских маршрутов и ткнул ею Аню в предплечье.
- ...вот как эту твою расческу, как пачку сигарет или вот эти твои побрякушки...
Все, что я перечислял, я брал с мест, где эти предметы лежали и поочередно вручал их Ане, а она спокойно брала их и складывала рядом с собой на сидение.
- Как Папу римского, как Алена Делона или вон того лысого типа, бегущего трусцой вдоль автобана, будто запах выхлопных газов ему приятнее аромата лесной фиалки.
Аня включила зажигание.
- Живой Христос! - прошептал я, - это второе пришествие! Разве это не стоит наших усилий и трат и разве это не перевернет нашу жизнь? Поэтому я и верю. Сrede ut intelligas! Верь и ты, чтобы понимать! Чтобы понимать, нужна вера, не так ли?
Аня, провожая взглядом марафонца, включила первую передачу.
- Постой, - потребовал я, - ответь: ты веришь?
Пальцами левой руки я взял ее за локоть. Она вернула рычаг передач в исходное положение и выключила зажигание. Мы молчали.
- Представь себе своего Наполеона, - сказала она, рассматривая теперь небо, - с мобильным телефоном в руке. Он же упадет в обморок, услышав голос своей Жозефины из какого-то серебристого пластикового коробка. И у меня есть еще множество возражений.
Мы уже, набирая скорость, мчались так, что в ушах свистело.
- Ты не могла бы ехать потише!- крикнул я.
Аня сбавила газ.
- Пожалуй, ты прав, - сказала она, - я уже привыкла ехать по жизни без тормозов и не замечать этого. Ты прав и в том, что жизнь сволочная, продажная, мерзкая, что ее нужно менять, но возвращать к жизни тех, кто давно из нее ушел... Зачем? Они были и они ушли. Они сделали все, на что были способны. Их следы уже не смоют никакие дожди. Зачем же?.. Я не вижу смысла, будь со мной честным, скажи: в чем тут соль?..