Тина?!!
Я прогнал эту мысль: кыш!
Вволю наигравшись и поблагодарив поднятием открытой ладони своих партнеров, я решил окунуться. Вода у берега казалась очень теплой и, чтобы освежить разгоряченное тело, пришлось заплыть подальше от берега. Я плыл и думал, что чем дальше мы с Аней убегаем от наших проблем и забираемся в наслаждения, тем больше мне нравится в них утопать. Я давно не жил такой жизнью и старался отмахиваться от вчерашнего дня, как отмахиваются от назойливых мух. Не всегда, правда, это удавалось. Мне пришла в голову мысль, что пока мы тут прохлаждаемся, время неумолимо сыплется едва заметными песчинками, мы теряем его безвозвратно, ни на шаг не приближаясь к осуществлению задуманного. Но все мои попытки противостоять этому тут же разлетались на мелкие кусочки, словно осколки хрустального бокала, разбивающегося смелой рукой на счастье, как только Аня произносила свое «Разве это не восхитительно!». Все «это» и в самом деле было восхитительно: небо, море, песок, пальмы, игра в мяч и наши прекрасные воспоминания о прошлом, и мечты о еще более прекрасном будущем. И даже этот бубнеж из приемника был восхитительным. До сих пор мне казалось, я старался так жить, что совесть моя никогда о себе не напоминала. Вдруг я начал терзаться ее угрызениями: ты позволяешь себе прохлаждаться! Но и с этими угрызениями я пока легко справлялся.
Я думал и плыл...
Вдруг я заметил прямо перед собой... Да нет, нет-нет... Этого не может быть! Она ведь только что играла со мной в волейбол! Мы дружелюбно пасовали друг другу... И вот она уже приветственно машет мне из воды своей милой ладошкой... Когда же она успела меня опередить? Два-три моих мощных гребка и мы уже рядом, улыбаемся, фыркаем... Я бросаю короткий взгляд на берег - Аня читает, а толстяк по-прежнему носится за мячом... И мы, не сговариваясь плывём и плывем... Куда собственно? Так можно пересечь и всё Средиземное море! Но нам не надо его пересекать, мы, проходят минуты! подплываем к каким-то совершенно осиротевшим безлюдным камням, находим ногами дно и вдруг набрасываемся друг на друга, сладко целуясь и смеясь, лаская друг друга и соприкасаясь своими разгорячёнными мокрыми телами, дельфиньими кожами, блестящими и упругими, оздоровленными волейболом и сладкой солёной водой самого Средиземного моря... Так вот, оказывается где самая середина Земли! Ни слова не произнеся, с закрытыми глазами! И вот я уже чувствую, как... Ах, да! Надо же... И вот я уже добываю из внутреннего карманчика шорт свою непременную упаковочку из джентльменского набора... А как же!.. А она - смеётся, мол, вот, смотри... И такую же упаковочку добывает из своего розово-снежного, как чаячий пух на шее фламинго, лифчика, точно такую же и мы теперь спорим, чью же из них пустить в дело... Мою! - говорю я глазами и поднимаю свою находку над головой... Нет-нет, мотает она своей головой с мокрыми волосами, - только моей, говорят и её синие, как всё Средиземное море, искрящиеся желанием глаза, - моей! Я, мол, доверяю только своей, так надёжнее... Я не спорю - нельзя отбирать у женщины такую надёжность и такую надежду... И вот она уже экипирует моего пионера (всегда готов!) к трудному предприятию, и мы уже купаемся не только в море, но и в собственных наслаждениях... Не произнося ни звука, по груди в воде... Её лёгкое тельце, как в невесомости... Я уже рассматриваю её лицо, закрытые глаза, приоткрытый рот, ее зубы... Она морщит лоб, и я теперь вижу даже первые морщинки...
Потом мы плывём к берегу... Я вижу читающую мою «Стратегию» Аню и стоящего у самой кромки воды плотного мужчину, которому моя спутница приветственно машет рукой, на что тот улыбается и с разбега бросается в море... Я, нырнув, подплываю к ней и трогательно провожу ладошкой по её животу, по бедрам, мол, пока, моя дорогая... Так мы прощаемся...