Подготовка у нас была очень разной – от новообращенных христиан, полных рвения и страсти, до более опытных, которые хорошо знали Писание. Благодаря разным жизненным путям, которые сошлись вместе, и разным перспективам, которые мы принесли с собой, мы подходили к Писанию с трудными вопросами, начиная более глубоко понимать его смысл. Узнав больше о своих друзьях-студентах, я чувствовал себя так, словно мог обрести вместе с ними всю полноту жизни.
Оставаясь один, я шел к горе, молился, распевал слова проповеди «Благодарю Тебя, Господи» или «Молю Тебя, Господи» и чувствовал себя так, словно провожу время в самой лучшей компании!
Учиться вести
Пользуясь притчей Иисуса о глупом и мудром строителе[6], я описал бы основания своей веры, когда только поступая в Библейский Колледж, как возведенные частично на песке и частично на камне. Я понял, что этот нестабильный фундамент и был причиной того, почему я не считал, что готов вернуться в обычную школу после возрождения в летнем лагере.
Библейские занятия в колледже определенно укрепили мое основание. Мы прошли большинство книг Библии, в том числе глубоко изучив такие важные в теологии разделы, как Послание к Евреям, к Римлянам и Книгу пророка Исайи. Кроме этого, по настоянию профессора мы слушали то, что сами назвали «записями Чака». Пастор Чак Смит, основатель движения Часовни на Голгофе, был феноменальным учителем и проповедником Слова Божьего, и мы слушали, как он разъясняет последовательно один стих за другим. Я делал подробные заметки о том, что узнавал из Писания на занятиях, а в свое личное время выделял тексты, подчеркивал ключевые слова и делал записи на полях. Глава за главой я обретал все более прочный и полный фундамент, на котором воздвиг всю свою будущую жизнь.
Что касается музыки, то я иногда пел и играл у себя в комнате или в небольшом кафе в кампусе, но как форму служения музыку я по-прежнему не рассматривал. Меня интересовало только изучение Слова Божьего. Как-то раз сидя в кафе, я наигрывал что-то на гитаре, когда меня спросили:
– Ты ведь умеешь играть?
– Да, – ответил я.
– Сыграй что-нибудь, – попросил этот человек.
Я сыграл и когда закончил, он сказал:
– О, это очень круто.
Другой человек подошел ко мне и сказал:
– Тебе стоит вести службы в часовне.
– Да, – ответил я. – Я бы хотел попробовать.
Первый раз выступая в часовне, я сильно волновался. Вести службу – это как наблюдать за игрой по телевизору: кажется, так легко, пока ты сам не попробуешь. Сейчас мне комфортно на сцене, но играя впервые перед собравшимися в часовне, я очень стеснялся. Я так старался не показаться высокомерным, что ушел в другую крайность и вел себя на службе как последний интроверт.
Но при этом я все равно думал: «Вау, а мне это нравится!»
Дома я вел службы в отцовской церкви и на библейских занятиях, но мое сердце с тех пор так изменилось, что я только сейчас впервые почувствовал, что служу Ему по-настоящему, что использую дар во славу Господа, а Он говорит через меня. Я весь словно пылал!
После того первого раза в часовне я начал вести службы дважды в неделю, после чего мне стали поступать приглашения провести службу или сыграть пару песен в одной из окрестных церквей. Каждый раз я очень волновался, боясь все испортить.
Честно говоря, хоть я и вел службы в Индиане, я не понимал, как по-настоящему это делать. Не помню, как долго длились эти сомнения, но в итоге я дошел до момента, где сказал сам себе: «Просто делай то, что делаешь, когда ты вместе со всеми, но делай это так, как будто ты один».
Я понял важную вещь: когда ты ведешь службу, она постепенно сама начинает вести тебя, вовлекая в процесс. Если вас как проповедника будет прежде всего интересовать, как чувствует себя паства, то вы упустите всю глубину служения. Я решил, что служить буду только Иисусу. И я делал это, а остальные присоединялись ко мне. Это был удивительный опыт служения в манере, привлекающей к нему других.
Своей гитары у меня не было, поэтому всегда, когда мне нужно было выступать в церкви, петь или просто поиграть в свободное время, я брал гитару у друга.