Припев я немного изменила, а все остальное так.
Мамульчик ты мой миленький! Не беспокойся обо мне. Все хорошо. Настроение отличное. Здоровье тоже.
Теперь уже скоро им конец. Мы вернемся домой с победой, и я снова крепко обниму и расцелую мою любимую мамочку.
Будь здорова и бодра. Целую крепко.
Привет от Машеньки, она у меня совсем молодец. Ее ученик убил уже 14 фрицев. Вот это да!
Милая, родная моя мамусенька!
Сегодня получила от тебя письмо. Такое милое, нежное, родное письмишко. Как хорошо и легко на душе становится от каждой строчки! Любимая моя матя, живем мы с Машенькой по-прежнему хорошо. Все время вместе. Живем в землянке, топим печурку, вспоминаем про всех вас, родных, близких, ходим на охоту за фрицами и за черникой (когда выберется свободное время). Последний раз мы с Машенькой ходили на охоту на рубеж, который от нас находится за 10 километров. Вышли мы с ней из нашей земляночки на горке, из так называемого «березового домика» (вся внутренность в землянке была выложена беленькими стволами березки), вышли часов в 11 вечера, уже темнело. Идти нужно было через большой лес и поле ржи, а нас только двое. Мы с ней вооружились, как большие: винтовки, гранаты за поясом, а у меня даже револьвер «ТТ» (это мне один политрук дал на время охоты), и отправились. Ночь темная-темная. Все тропинки такие кажутся незнакомые… Встали мы с ней посреди поля. Кругом рожь выше головы, ничего не видно. Я говорю — направо, а Маша — налево. Спорили-спорили, решили немного вернуться. Идем, тропинка вроде знакомая, свернули и, оказалось, правильно. А то мы уже, было, решили, что зашли к фрицам. Вот бы был номер! Но нам везет. На охоте были два дня. За два дня вдвоем с Машенькой сбили 11 фрицев. Пришли домой поздно ночью. У Машеньки температура 39,4°. Я всю ночь не спала. На утро вызвала доктора — воспаление легких! Вот так и поохотились. Ну, ничего. Болезнь удалось скоро прервать сульфидином.
На третий день температура уже нормальная. Зато у меня 38°, и правая щека, как кулак, раздулась: флюс. Вот беда! Все не как у людей. Ну, а теперь снова все в порядке. Снайперята живы, здоровы и веселы. На днях был большой бой. Мы в нем не участвовали по приказу военкома полка. Нас берегут до поры до времени. Вообще это скучно, но, может быть, к лучшему. Моя замечательная Машенька шлет тебе привет и крепко целует. Для меня большое счастье, что она везде со мной. Посылаю тебе нашу фотографию. Мы только собрались идти, я пилотку поправляла, а нас и запечатлели. Посылаем и надеемся, что она до тебя дойдет. Ну, мамулька, до свидания. Целуем тебя крепко, крепко и обнимаем нежно.
Милая моя мамусенька!
Сегодня получила твое письмо с моей довоенной фотографией. Ты права, мне очень приятно смотреть на нее: я то и дело ее достаю из кармана гимнастерки. У меня уже нет ни одной своей фотографии, все куда-то исчезли. Да! А ты получила мою фотографию, где мы с Машенькой сняты?
Мы совершили большой переход, примерно 115 километров, и теперь наступаем в другом месте и с другой армией. Место здесь очень болотистое, грязь везде по колено. Ну, ничего, мы и здесь повоюем. Ты Машеньке напиши, чтобы она зря не нарывалась, а то с ней никакого сладу нет. Я после ранения стала много осторожней. А насчет денег ты мне не говори. Раз у вас есть чего покупать, да еще такие вкусные вещи, то пусть лучше будут у тебя деньги, а не у меня, они мне понадобятся только после войны: платьице хорошее купить! А пока целую и обнимаю крепко.
„ВСЕМ ЛУЧШИМ ВО МНЕ Я ОБЯЗАН КОМСОМОЛУ“