Селдон немного помолчал, потом спросил шёпотом:
— Дорс, а ты уверена, что Челвик всё сумеет организовать?
— Он — удивительный человек, — ответила Дорс. — У него полно связей — и здесь, в Университете, и где угодно. Раз он сказал, что может договориться и выбить мне бессрочный отпуск, значит, договорится. Он очень упрямый.
— Знаю… — вздохнул Селдон. — Знаешь, порой я задумываюсь: чего он от меня на самом деле хочет?
— Того, о чём говорит. Он фанатик, мечтатель.
— Похоже, ты его хорошо знаешь, Дорс.
— Да, очень хорошо.
— Близко?
Дорс фыркнула.
— Вот уж не знаю, о чём это ты, Гэри. Хорошо, я тебе отвечу прямо: нет, не близко. А вообще, какое тебе дело?
— Прости… — прошептал Селдон. — Просто, понимаешь, я боялся, что случайно, ненарочно перейду границу чужой…
— Собственности? Нет, это просто невыносимо. Давай-ка засыпай лучше.
— Дорс, прости, но я не могу заснуть. Ну, давай поговорим о чём-нибудь другом. Ну, хотя бы о Микогене. Почему вы решили, что мне там будет хорошо? Что он собой представляет?
— Маленький сектор, население — не больше двух миллионов, если не ошибаюсь. Самое главное — народ там ужасно старомодный, следует древним традициям. Кроме того, судя по всему, там хранятся такие исторические документы, которые больше нигде днём с огнём не сыщешь. Очень может быть, именно в этих документах ты разыщешь такие сведения о доимперских временах, которые отсутствуют в ортодоксальных хрониках. Я вспомнила о Микогене именно из-за того, что в разговоре мы коснулись древней истории.
— А сама ты когда-нибудь видела эти записи?
— Нет. Не уверена, чтобы их вообще кто-то видел.
— Но как ты тогда можешь утверждать, что они существуют?
— Не могу и не утверждаю. Понимаешь, микогенцев считают кучкой выживших из ума идиотов, но мне кажется, что это далеко от истины. Они сами утверждают, что такие записи у них имеются, так что не исключено, что так оно и есть. Но учти, нам придётся там держать язык за зубами. Микогенцы очень необщительны, замкнуты… Ну а теперь постарайся всё-таки уснуть, ладно?
В конце концов Селдон с горем пополам уснул.
33
Гэри Селдон и Дорс Венабили покинули Университет в три часа пополуночи. Селдон понял, что главной в экспедиции будет Дорс. Ну что ж, в конце концов, она знала Трентор лучше его — ведь она пробыла здесь на два года дольше. Она была близкой подругой Челвика (но насколько близкой — этот вопрос не давал ему покоя) и, наверное, лучше понимала его замыслы и распоряжения.
Беглецы закутались в легкие плащи с прилегающими капюшонами. Мода на такие плащи в Университете долго не продержалась и прошла давным-давно. Но как бы смешно ни выглядели Дорс и Селдон, такая одежда сейчас как нельзя лучше подходила к случаю — узнать их было невозможно, по крайней мере, с первого взгляда.
— Не исключено, — сказал Челвик, — что переделка, в которую ты попал наверху, Селдон, сущая чепуха и никакие шпионы за тобой не гоняются, но на всякий случай надо приготовиться к худшему.
— А ты разве с нами не поедешь? — взволнованно спросил Селдон.
— Хотел бы, — вздохнул Челвик, — но, увы, не могу надолго отлучаться с работы, чтобы не вызвать лишних подозрений. Ясно?
Селдон только вздохнул. Ясно, чего уж там.
Скоро они добрались до станции экспресса и быстро разыскали свободный вагончик. Надо сказать, Селдон был не на шутку удивлён тем, что в столь ранний час на станции оказались пассажиры. «А вообще-то это хорошо, что есть пассажиры, — подумал он. — А то мы смотрелись бы подозрительно».
Потянулись бесконечные кварталы и площади. Длинная вереница вагончиков летела по монорельсовой дороге, влекомая электромагнитным полем.
Мимо пролетали жилые дома — не сказать чтобы очень высокие, но теперь Селдон знал, как глубоко уходят под землю их этажи. Но зачем строить высотные дома здесь, где урбанизированная территория простиралась на десятки квадратных километров? Сорок миллиардов человек запросто могли разместиться на такой площади безо всяких небоскребов. Экспресс пролетал мимо незастроенных участков. Многие из них зеленели растительностью — парки в основном. Предназначения некоторых зданий Селдон угадать не мог. Фабрики? Офисы? Кто знает? Вот этот громадный цилиндр — что это такое? Может быть, в нём хранятся запасы еды? Очень может быть, ведь Трентор в них наверняка нуждается. Может быть, собирают осадки, выпадающие на поверхности, фильтруют и хранят? Наверное.
Однако вскоре размышления Селдона были прерваны.
— Подъезжаем, — пробормотала Дорс, встала и взяла Селдона за руку.
Выйдя из экспресса, они принялись изучать указатели. Их была целая куча, и Селдон растерялся. Значки, буквы… Наверное, коренному тренторианцу всё было бы ясно, но Селдону пиктограммы ровным счётом ничего не говорили.
— Сюда, — твёрдо объявила Дорс.
— Куда — «сюда»? Откуда ты знаешь?
— Вот смотри, видишь? Два крылышка и стрелка.
— Два крылышка? Где? А-а-а.
А он подумал, что это — перевернутое «W» — на крылышки смахивало слабо.
— Почему бы словами не написать? — пробурчал Селдон.
— Слова везде разные. То, что здесь означает «самолёт», на Цинне окажется «лифтом», а в других местах — «планером», а ещё где-то — «пике». А это — общегалактический символ воздухоплавательного судна, всем понятный. Разве на Геликоне им не пользуются?
— Не сказал бы. Геликон, понимаешь ли, мир, который довольно крепко держится за свои традиции. Там боятся, как бы в нашу жизнь не внедрилось слишком много чужого.
— Вот! — глубокомысленно проговорила Дорс. — Вот от чего должна плясать твоя психоистория. Ты мог бы доказать, что при наличии огромного числа диалектов использование общегалактических символов может стать объединяющей силой.
— Ничего не выйдет, — вздохнул Селдон, шагая рядом с Дорс по пустым сумрачным переходам и размышляя о том, какова на Тренторе преступность и не попали ли они сейчас в район, где она выше, чем в других местах. — Можно разработать уйму законов существования того или иного явления, но это не даст возможности сделать обобщающие выводы. Вот что имеется в виду, когда говорят, что система может быть описана с помощью модели столь же сложной, как сама система… Дорс, так мы идём к воздухоплавательному судну?
Дорс остановилась и удивлённо уставилась на Селдона.
— А куда же? Если на указателе обозначен аэропорт, ты думаешь, мы придём на площадку для гольфа? Ты что, боишься самолётов, как многие тренторианцы?
— Да нет, с чего ты взяла? На Геликоне часто летают и полно самолётов. Просто когда Челвик вез меня в Университет, он отказался от этого вида транспорта и сказал, что, полети мы самолётом, за нами будет легче проследить.
— Это потому, что тогда твои враги знали, где ты находишься. И потом, я думаю, что Челвик говорил о коммерческих авиалиниях. Теперь же, по идее, о твоём местопребывании никто и догадываться не может, и полетим мы из маленького, не слишком популярного аэропорта и к тому же — на личном самолёте.
— И кто же пилот?
— Друг Челвика, по всей вероятности.
— Думаешь, ему можно доверять?
— Почему же нельзя, если он — друг Челвика?
— Похоже, ты просто безгранично веришь Челвику, — буркнул Селдон.
— Просто не знаю человека, у которого со здравым смыслом дело обстояло бы лучше, чем у него, — ответила Дорс, не поддаваясь на провокацию. Сомнения Селдона не развеялись.
— Вон он, самолёт, — проворчал он.
Самолёт был маленький, какой-то хрупкий на вид. Рядом с ним стоял мужчина невысокого роста, одетый по-тренториански ярко.
— Мы «психо», — отрекомендовалась Дорс.
— Очень приятно. «История» к вашим услугам, — ответил пилот.
Войдя следом за ним в кабину, Селдон шёпотом спросил у Дорс:
— Кто придумал этот пароль?
— Челвик, — ответила Дорс.
— Вот уж никогда не подумал бы, что у него есть чувство юмора! Он всегда такой угрюмый.