— Но я не могу сделать это, Терри! — Она повернулась в мою сторону. — Сколько раз я должна повторять, что не могу покинуть его?
— Почему же не можешь? Ведь у него есть деньги, и он свободно может нанять сиделку, которая будет ухаживать за ним. Сколько у него денег?
Она подняла плечи.
— Я точно не знаю. Сто пятьдесят тысяч долларов, может быть, больше.
— Вот видишь, следовательно, ты можешь не беспокоиться о том, что он останется без присмотра.
Она подошла ко мне.
— Если он умрет, Терри, — сказала она низким, грудным голосом, — все деньги достанутся мне. Ты и я могли бы разделить их. Что бы мы могли сделать со ста пятьюдесятью тысячами долларов?
— Что ты сказала?
— Терри, пожалуйста! Я спрашиваю тебя! Что бы ты сделал с этими деньгами?
Я внезапно начал думать, как бы я поступил, обладая такой суммой. Неприятный холодок пробежал по спине.
— Если бы я обладал таким капиталом, то за год удвоил бы его. А затем бы открыл магазин в Лос-Анджелесе. Открыл бы три, а возможно, и четыре пункта сервисного обслуживания в этом районе. Я бы специализировался на аппаратах высшего класса и зарабатывал бы большие деньги.
— Ты бы хотел заняться этим, не так ли? А я бы любила тебя и находилась рядом.
Я с удивлением глянул на нее.
— Но к чему мечтать о неубитом медведе? Хильда, ведь он не собирается умирать. Ты получишь эти деньги, когда будешь слишком стара, чтобы воспользоваться ими. Так что, не мечтай о них, а немедленно добивайся развода. Зачем тебе деньги, ведь свобода важнее.
Она покачала головой.
— Я не смогу подать на развод. Я просто не в состоянии избавиться от комплекса вины. Ведь это я сделала его инвалидом, мне и ухаживать за ним до скончания дней.
Я был в отчаянии.
— Так что же делать?
Она медленно вышла из спальни и прошла в гостиную. Я последовал за ней, уже сожалея, что затронул эту тему.
Она вышла на веранду, положила руки на перила и подняла лицо к луне, скрытой набежавшей маленькой тучкой.
— Так что же нам делать, Терри? — спросила она, повернувшись ко мне. — Мы не должны больше встречаться. Это самое простое. Я больше всего презираю женщин, которые обманывают своих мужей. С того мгновения, как мы начали встречаться, я презираю себя. Остановимся на этом. Прекратим встречи. Это единственный выход. Мы не должны видеть друг друга.
Я был совершенно подавлен.
— Но, Хильда…
— Так надо, Терри.
— Не будем торопиться. Что, если нам обсудить этот вопрос завтра ночью? Может быть, мы и найдем…
— Не будет никакой завтрашней ночи, — сказала она. — Я не приду завтра. Остановимся на этом.
Я попытался задержать ее, но она освободилась.
— Пожалуйста, не удерживай меня, Терри. Ты же таешь, что для меня это так же мучительно, как и для тебя, но лишь теперь я поняла, до какой степени была неосторожна. Как это ни ужасно, но мы должны прекратить встречи.
Она сказала это с такой твердостью и отчаянием, что я отступил на шаг, чувствуя, как заныло мое сердце.
Она сбежала по ступенькам веранды и направилась к гаражу. Ее «бьюик» медленно вырулил на аллею. Она оглянулась, подняв в знак прощания руку.
Я стоял столбом, не способный шевельнуться, надеясь, что она одумается и вернется ко мне.
Но Хильда больше не приезжала. На следующий вечер я безуспешно ждал ее на веранде. Когда стрелки часов приблизились к половине первого ночи, я понял, что она не приедет.
Мной овладело отчаяние.
Следующим днем была пятница. В этот день Хильда всегда ездила в Глин-Кэмп, чтобы закупить провизию на неделю. Я поехал в город в надежде встретить ее там, но она не приехала. Я безуспешно прождал ее несколько часов.
Наконец, около двенадцати, я с горечью осознал тот факт, что она не приедет, и отправился на стоянку, где оставил свой грузовик.
Едва я подошел к машине, как нос к носу столкнулся с шерифом Джефферсоном. Он был с каким-то не знакомым мне парнем, одетым в дорогой костюм.
Не было никакой возможности избежать встречи, и я сделал приветственный жест рукой.
— Я хочу представить тебе Метью Лоусона, сынок, — сказал шериф. — Мистер Лоусон, это Терри Риган, о котором я говорил вам.
Лоусон протянул мне руку. У него был вид выпускника университета.
— Мистер Риган, — сказал он, — как я понял из слов шерифа Джефферсона, вы занимаетесь установкой телевизионной аппаратуры в этом районе?
— Нельзя сказать, что моими клиентами являются все жители этого района, но во всяком случае большинство из них.
— Извините, джентльмены, — вмешался шериф, — я вынужден покинуть вас, так как обещал доку партию в шахматы.