— Господи! — проговорил Марвел, беспокойно оглядываясь по сторонам и пытаясь ощупью сосчитать деньги в карманах; ему пришла в голову странная и весьма любопытная мысль. — Как все это удивительно! — сказал он.
— Правда ведь? Просто необычайно. Никогда в жизни не слыхал о невидимках. Да что говорить: в наше время порой слышишь о таких вещах, что…
— И это все, что он сделал? — спросил Марвел как можно непринужденнее.
— А этого разве мало? — сказал матрос.
— Он не вернулся в Айпинг? — спросил Марвел. — Просто скрылся, и все?
— Все, — сказал матрос. — Мало вам?
— Что вы, более чем достаточно, — проговорил Марвел.
— Еще бы не достаточно, — сказал моряк, — еще бы…
— А товарищей у него не было? Ничего не пишут об этом? — с тревогой спросил Марвел.
— Неужто вам мало одного такого молодца? — спросил матрос. — Нет, слава тебе господи, он был один. — Матрос хмуро покачал головой. — Даже подумать тошно, что он тут где-то околачивается! Он на свободе, и, как пишут в газете, по некоторым данным вполне можно предположить, что он направился в Порт-Стоу. А мы как раз тут! Это уж вам не американское чудо какое-нибудь. Вы подумайте только, что он может тут натворить! Вдруг он выпьет лишнего и вздумает броситься на вас? А если захочет грабить, кто ему помешает? Он может грабить, он может, укокошить человека, может красть, может пройти сквозь полицейскую заставу так же легко, как мы с вами можем удрать от слепого. Еще легче! Слепые, говорят, замечательно хорошо слышат. А если он увидал винцо, которое ему пришлось бы по вкусу…
— Да, конечно, положение его очень выгодное, — сказал Марвел. — И…
— Правильно, — сказал матрос, — очень выгодное.
В течение всего этого разговора Марвел не переставал напряженно оглядываться по сторонам, прислушиваясь к едва слышным шагам и стараясь заметить неуловимые движения. Он, по-видимому, готов был принять какое-то важное решение.
Кашлянув в руку, он еще раз оглянулся, прислушался, потом наклонился к матросу и, понизив голос, сказал:
— Факт тот, что я случайно кое-что знаю об этой Невидимке. Из частных источников.
— Ого! — воскликнул матрос. — Вы?
— Да, — сказал Марвел. — Я.
— Вот как! — сказал матрос. — А разрешите спросить…
— Вы будете удивлены, — сказал Марвел, прикрывая рот рукой. — Это изумительно.
— Еще бы! — сказал матрос.
— Дело в том… — начал Марвел доверительным тоном. Но вдруг выражение его лица, как по волшебству, изменилось. — Ой! — простонал он и тяжело заворочался на скамье; лицо его искривилось от боли. — Ой-ой-ой! — простонал он опять.
— Что с вами? — участливо спросил матрос.
— Зубы болят, — сказал Марвел и приложил руку к щеке. Потом быстро взял книги. — Мне, пожалуй, пора, — сказал он и начал как-то странно ерзать на скамейке, удаляясь от своего собеседника.
— Но вы же собирались рассказать мне про Невидимку, — запротестовал матрос.
Марвел остановился в нерешительности.
— Утка, — сказал Голос.
— Это утка, — повторил Марвел.
— Да ведь в газете написано… — возразил матрос.
— Просто утка, — сказал Марвел. — Я знаю, кто все это выдумал. Никакого нет Невидимки. Враки.
— Как же так? Ведь в газете…
— Все враки от начала и до конца, — решительно заявил Марвел.
Матрос встал с газетой в руках и выпучил глаза. Марвел судорожно оглядывался кругом.
— Постойте, — сказал матрос, медленно и раздельно. — Вы хотите сказать…
— Да, — сказал Марвел.
— Так какого же черта вы сидели и слушали, что я болтаю? Чего же вы молчали, когда я перед вами тут дурака валял? А?
Марвел надул щеки. Матрос вдруг побагровел и сжал кулаки.
— Я тут, может, десять минут сижу и размазываю эту историю, а ты, толстомордый болван, невежа ты этакий, не мог…
— Пожалуйста, перестаньте ругаться, — сказал Марвел…
— Ругаться! Погоди-ка…
— Идем! — сказал Голос.
Марвела вдруг приподняло, завертело, и он зашагал какой-то странной, дергающейся походкой.
— Убирайся, покуда цел, — сказал матрос.
— Это мне-то убираться? — сказал Марвел. Он отступал какой-то неровной, торопливой походкой, почти скачками. Потом что-то забормотал виноватым и вместе с тем обиженным тоном.
— Старый дурак, — сказал матрос; широко расставив ноги и подбоченясь, он глядел вслед удалявшемуся Марвелу. — Вот она, газета, тут все сказано. Я тебе покажу, пахал этакий! Меня не проведешь!