Лита не роптала на судьбу, принимая свою участь такой, какая она есть. В конце концов, ей повезло родиться в богатой семье, все ее желания тут же исполнялись. Кроме одного-единственного, но с эти ничего не могли поделать ни премудрые чаруны, ни святые служители Превеликого. Девочка в ежедневных молитвах благодарила Единого за то, что он дал ей возможность жить в чудеснейшем из миров в самой лучшей семье, которая только может быть. О своей мечте Лита не упоминала — Превеликий и так все знает, и если сочтет возможным выполнить ее самое сокровенное желание, то сделает это без просьб и слезных молений.
В этот день Лита сидела в саду и слушала пенье птиц. Солнышко припекало, ей показалось даже, что стоило одеться не так тепло. Майский денек выдался погодным, птички щебетали наперебой, радуясь весне и теплу.
В птичьи перепевы неожиданно ворвалось негромкое мяуканье. Лита беспокойно завертела головой, силясь на звук обнаружить кота.
— Котик, — позвала она. — Иди сюда, хороший.
— Мяу! — с готовностью откликнулся пушистый комок, провел хвостом по лодыжке, обнюхал ногу и об нее же потерся. Лита засмеялась.
— Иди ко мне, дай, я тебя поглажу.
Она подхватила покладистого кота на руки, погладила по загривку. Кот замурлыкал в ответ, спрятав мордочку в ее ладошке.
В этот момент все и случилось. Чудо, на которое только и оставалась надежда, явилось вдруг, водоворот ярких весенних красок накрыл девочку с головой, она пронзительно закричала. Не от страха, от неожиданности. Кот стремглав слетел с коленей и исчез в кустах.
Чудеса случаются порой — если не перестаешь в них верить. Не часто, и не со всеми, но такое порой бывает.
Об одном только жалела счастливая девочка — что слугам не удалось поймать и отблагодарить кота. Коты, знаете ли, не любят, когда их ловят и благодарят.
Кот. Комментарий.
Нет, ну что за манеры — орать, ловить. Пообщался, называется. Почему вы такие странные, люди? Почти как кошки… Мрр, кошки…
Живодерня перестала быть ближе к вечеру. Солнце еще не село, но уже ощутимо похолодало, майское тепло обманчиво. Редкие прохожие спешили пройти мимо мрачного серого здания, как спешили миновать и городское кладбище. Люди чувствовали присутствие смерти в этих местах и стремились быть от нее подальше, наивно веря в глубине души, что этого достаточно для бессмертия.
Те из них, кто запоздал со своим желанием оказаться подальше от живодерни, стали свидетелями странного и даже страшного явления. Таких оказалось ровно три — дядька Флинн, дядька Богуль и жена его радость Тулла. Радость была не в меру полная и потрепанная жизнью, но дядька Богуль не жаловался. Наверное, для него она по-прежнему оставалась молодой и красивой, он просто не видел, как беспощадное время рисует морщины на ее лице.
Не было ни взрыва, ни грохота. Просто живодерня перестала быть. Стояла себе чуть не сотню лет, а потом раз — и нету. Только ошелевшие от счастья животные с радостным лаем да мявом разбегаются по окрестным улицам, забыв старые счеты. И каждое из них в полной уверенности, что только что удачно обмануло смерть.
Что ж, они, очевидно, были правы.
На кучу гравия, не торопясь, вскарабкался белый кот, горделиво огляделся.
«Взгляд победителя», — рассказывала потом радость Тулла. В момент же явления кота народу (в составе трех человек) она не обратила на животное ровным счетом никакого внимания, остолбенело таращась на то, что минутой раньше было уродливым серым зданием. А потом подхватила мужа под руку и потащила домой, подальше от странных чудес. Мудрая женщина прекрасно понимала, что с кого-то за живодерню все равно спросят, и уж точно не с кошек-собачек. Потому и спешила увести мужа подальше от всего непонятного.
Третий же очевидец, дядька Принлег, подобной мудрости не проявил. На его вопли сбежалась едва ли не половина Стражей Порядка, и что, по-вашему они сделали? Правильно, забрали горластого дядьку в тюрьму. До выяснения, как ему объяснили, обстоятельств.
Кот. Комментарий.
Это действительно было страшно. Застоявшийся запах смерти, такой нелепой и беспощадной, давил на нос, глаза слезились. Было страшно, очень страшно. А потом все кончилось. Каменые стены с шорохом осыпались безобидным гравием, страшный запах хоть никуда не делся, зато появилась возможность просто покинуть это место. Навсегда.