Перри Мейсон с сомнением покачал головой и вытащил из кармана сложенные банкноты.
– Хотел бы я оставить себе эти деньги, – промолвил он.
– Конечно, ты их оставишь! – воскликнула Делла Стрит. – В письме сказано, за что они уплачены. Это предварительный гонорар, не так ли?
Мейсон вздохнул и бросил деньги на стол:
– Этот человек – законченный псих!
– Что заставляет тебя так думать? – спросила Делла.
– Абсолютно все.
– Но вчера вечером ты так не считал.
– Я думал, что он нервничает и, возможно, болен.
– Но ты не считал его сумасшедшим.
– Ну, не совсем.
– Значит, ты изменил свое мнение из-за этого письма?
Мейсон усмехнулся:
– Доктор Чарлз Купер, судебно-медицинский психиатр, занимающийся вопросами принудительного лечения, заметил, что уплата предварительного гонорара наличными, безусловно, является отклонением от нормы. Этот человек платил наличными дважды в течение суток и послал десять тысяч долларов по почте незаказным письмом.
– Может быть, у него не было иного способа отправить деньги, – предположила Делла Стрит.
– Возможно. Ты читала завещание?
– Нет. Когда я увидела, что находится в конверте, то сразу спрятала его в сейф.
– Тогда давай взглянем на завещание.
Мейсон развернул лист бумаги, на оборотной стороне которого виднелась надпись: «Последняя воля Артура Картрайта».
Пробежав глазами текст, он медленно кивнул:
– Ну, Картрайт составил хорошее рукописное завещание. Все написано его почерком – подпись, дата и остальное.
– Он тебе что-нибудь завещал? – с любопытством спросила Делла.
Перри Мейсон оторвал взгляд от документа и усмехнулся.
– Этим утром ты чересчур корыстолюбива, – заметил он.
– Если бы ты видел счета, которые нам присылают, то тоже стал бы корыстолюбивым. Не понимаю, почему все вокруг говорят о Великой депрессии. Им стоит посмотреть, как ты тратишь деньги.
– Я просто пускаю их в оборот, – отозвался Мейсон. – В стране не меньше денег, чем всегда, – фактически даже больше, – но они стали медленнее циркулировать. Вот почему ни у кого нет денег.
– Ну, твои деньги циркулируют достаточно быстро. Но расскажи мне о завещании – или это меня не касается?
– Конечно, касается, – заверил он ее. – Учитывая мои методы работы, меня в один прекрасный день могут прикончить, и тогда ты одна будешь в курсе моих дел. Давай посмотрим… Он оставляет всю свою собственность наследнице, а мне завещает одну десятую часть, которая будет выплачиваться после окончательного раздела состояния, при условии, что я стану преданно отстаивать интересы главной наследницы в любых юридических вопросах, которые могут возникнуть в связи с завещанием, его смертью или ее семейными отношениями.
– Он все предусмотрел, не так ли? – сказала Делла Стрит.
Перри Мейсон задумчиво кивнул:
– Этот человек либо писал завещание под диктовку адвоката, либо обладает истинно деловым умом. Такое завещание не мог написать сумасшедший. Оно логично и последовательно. Девять десятых своей собственности он оставляет миссис Клинтон Фоули, а одну десятую – мне. При этом он ставит условие…
Внезапно Мейсон умолк и уставился на документ расширенными от удивления глазами.
– В чем дело? – спросила Делла Стрит. – Что-нибудь серьезное? Какой-то дефект в завещании?
– Нет, – медленно ответил Мейсон. – Никаких дефектов, но тут есть кое-что любопытное. – Он быстро подошел к двери в коридор и запер ее. – Не хочу, чтобы нас беспокоили посетители, Делла, пока мы с этим не разберемся.
– С чем именно?
Перри Мейсон понизил голос:
– Во время вчерашнего визита этот человек подробно меня расспрашивал о возможности завещать свою собственность миссис Клинтон Фоули и хотел знать, останется ли в силе завещание, если окажется, что женщина, именующая себя миссис Фоули, в действительности таковой не является.
– В том смысле, что она не замужем за Клинтоном Фоули? – спросила Делла Стрит.
– Совершенно верно.
– Но разве она не проживает с мистером Фоули в том же элитном районе?
– Да, но это ничего не доказывает. Бывали случаи, когда…
– Знаю, – прервала Делла. – Но выглядело бы странным, если бы человек жил в подобном месте с женщиной, выдающей себя за его жену.
– На то могли быть причины. Такое случается каждый день. Возможно, существует первая жена, которая не дала мужу развода. Возможно, у этой женщины есть муж. Короче говоря, может существовать дюжина объяснений.