– Да, но как насчет платка?
– Для того чтобы это квалифицировать как кражу, должно быть намерение украсть. В данном случае такого намерения не было. Женщина добыла платок для меня, а я добыл его для властей. Я передал платок в полицию гораздо раньше, чем им самим удалось бы его отыскать, и к тому же снабдил их информацией.
Делла нахмурилась и покачала головой:
– Возможно, но ты, безусловно, схитрил.
– Конечно, схитрил – за это мне и платят. Я просто допросил свидетеля неортодоксальным способом и сделал это прежде, чем обвинитель смог окончательно запудрить ему мозги… Пожалуйста, Делла, не снимай перчатки!
– Почему? – спросила она, глядя на длинные черные перчатки, обтягивающие ее руки.
– Потому что мы собираемся схитрить еще раз, и я не хочу, чтобы кто-то из нас оставил на бумаге отпечатки пальцев.
Делла уставилась на него.
– Это в рамках закона? – спросила она наконец.
– Думаю, что да, – ответил Мейсон, – но нам незачем, чтобы нас на этом поймали. – Он подошел к двери и запер ее. – Возьми лист бумаги и вставь его в портативную машинку.
– Я привыкла к своей машинке, – сказала Делла. – Терпеть не могу портативных.
– Машинки обладают такой же индивидуальностью, как почерк. Эксперт может точно сказать, на машинке какой марки отпечатан документ, и опознать саму машинку, если имеет доступ к ней и возможность сравнить шрифт.
– Это новая машинка, – заметила Делла.
– Вот именно, и я намерен слегка согнуть несколько литер, чтобы она не выглядела такой новой.
Он подошел к машинке и начал гнуть стержни литер.
– Что ты задумал? – осведомилась Делла.
– Мы собираемся отпечатать признание.
– Какое?
– Признание в убийстве Полы Картрайт.
Она уставилась на него расширенными от удивления глазами:
– Господи, и что же ты намерен делать с этим признанием?
– Мы отправим его, – ответил Мейсон, – заведующему отделом репортажей «Кроникл».
Делла стояла неподвижно, испуганно глядя на шефа, потом внезапно глубоко вздохнула, подошла к своему стулу, села и вставила лист в портативную машинку.
– Боишься, Делла? – спросил адвокат.
– Нет, – ответила она. – Я сделаю это, если ты хочешь.
– Конечно, это большой риск, – предупредил Мейсон, – но я думаю, что сумею вытащить тебя из любых неприятностей.
– Я сделаю для тебя все, – заверила Делла. – Прочтешь, что ты хочешь отпечатать?
– Я сразу буду диктовать. – Он подошел к ней. – Отпечатай следующий текст и адресуй его заведующему отделом репортажей «Кроникл»:
«Дорогой сэр!
Я обратил внимание, что Ваша газета опубликовала интервью с Элизабет Уокер, где она утверждает, что я неоднократно заявлял о своем намерении умереть на виселице, что я проводил много времени, наблюдая в бинокль за домом Клинтона Форбса, который проживал там под именем Клинтона Фоули.
Все это чистая правда.
Я также заметил, что Вы напечатали редакторское обращение к властям с требованием задержать меня и мою жену, Полу Картрайт, прежде чем начнется суд над Бесси Форбс, намекая, будто я убил Клинтона Форбса.
Это обвинение ложно и несправедливо.
Я не убивал Клинтона Форбса, но я убил свою жену, Полу Картрайт.
Думаю, при сложившихся обстоятельствах общественность имеет право знать, что именно произошло».
Перри Мейсон умолк, ожидая, пока прекратится стук машинки – это означало, что Делла Стрит догнала его.
– Становится страшновато, Делла? – осведомился он.
– Нет, – отозвалась она. – Продолжай.
– Это заряжено динамитом, – предупредил Мейсон.
– О’кей, если ты можешь рисковать, значит, могу и я.
– Ладно, продолжим.
«Я жил с моей женой в Санта-Барбаре и был счастлив. Я дружил с Клинтоном Форбсом и его женой. Конечно, я понимал, что Клинтон дрянь, но он мне нравился. Я знал, что у него связь не менее чем с полудюжиной женщин, но никогда не подозревал, что моя жена – одна из них. Внезапно, точно гром с ясного неба, мне открылась правда. Я стал конченым человеком. Мое счастье и моя семья были разрушены. И тогда я решил выследить Клинтона Форбса и убить его, как собаку.
Мне понадобилось десять месяцев, чтобы найти его. Я узнал, что он живет на Милпас-драйв под именем Клинтона Фоули. Выяснив, что соседний дом сдается в аренду с мебелью, я поселился там, предварительно наняв экономку, которая была глуха как бревно и, следовательно, не могла сплетничать с соседями. Прежде чем убить Клинтона Фоули, я хотел разузнать о его привычках, о том, как он обращается с Полой и счастлива ли она. С этой целью я проводил большую часть времени, наблюдая за домом в бинокль.