Почти в это же время в дом вошли адвокат Перри Мейсон и частный детектив Пол Дрейк. Их пропустили, не подвергнув обыску. Замок бюро оказался взломанным, бумаги в беспорядке валялись на полу (см. снимок). Одновременно с этими событиями полиции удалось точно установить место преступления: возле гранитной скалы, примерно в семидесяти ярдах от найденного в доме мистера Блейна тела Хардисти; недалеко подобран осколок стекла от его очков, которых в помещении не нашли.
Ввиду последних открытий юрисдикция целиком переходит в округ Лос-Анджелес. Прокуратура Кери считает, что данное преступление не имеет никакого отношения к их округу».
Глава 19
Перри Мейсон отбросил газеты. Ожидая, когда он закончит чтение, Делла подняла на него глаза:
– Ведь это вы все сделали, шеф!
– Но толку пока мало, Делла.
– Я обратила внимание на фразу, что вам разрешили уйти, не подвергнув обыску.
– Правда, прелестная фраза?.. Ловкий ход. Публика может подумать: это мы с Полом очистили бюро и присвоили деньги Хардисти в качестве оплаты за услуги!
– И вы ничего не могли предпринять?
– Мне тогда и в голову не пришло. Иначе сам бы потребовал, чтобы нас обыскали!
– Не влияют ли звезды и на вас, шеф? Я не помню дела, которое приносило бы столько неприятностей.
Мейсон невесело усмехнулся:
– Или мы с самого первого шага пошли по верному пути и тогда перескакиваем через самые опасные места. Или сразу чего-то не учли, и неудачи следуют за неудачами.
– Вы видели миссис Хардисти? Что она говорит?
– Ничего.
– Вам? Своему защитнику?
– Она и не скажет. Ни мне, ни полиции.
– А Адель?
– Глупость какая-то… Скрывалась потому, что знала о той записке, которую ее сестра написала доктору Мейкому… Записка очень неосторожная.
– В интимном смысле или в юридическом?
– В обоих.
– Об этом знает полиция?
– Сомневаюсь. Иначе кричали бы все газеты.
– А что доктор?
– Ну, влюблен, во-первых. А во-вторых, он из тех, кто надеется только на себя. Его учили: для врача нет безвыходных положений, врач обязан рисковать… Не удивлюсь, если именно он и лишил нас милейшего Хардисти.
– Мы его не защищаем?
– Слава богу, нет. Мы представляем только миссис Хардисти. Ну а она, по всей видимости, тоже влюблена в доктора и никогда не даст показаний, могущих ему повредить. Потому и молчит. Меня волнует и слишком уверенное поведение полиции. Они горды тем, что на процессе будет выступать некий Томас Мак-Ниир, пользующийся славой «неизвестного». Он новичок в наших краях, но с блестящими рекомендациями, и ему просто необходимо выиграть свое первое громкое дело. Прокуратура держится заносчиво и посмеивается над всем, что я предпринимаю.
– Потому вам и кажется, что идете по верному пути?
– Что-то носится в воздухе… Слишком много неясного, даже для меня. Нас опередили уже на старте, никак не удается ликвидировать разрыв. А сейчас по их ухмылкам видно, что они не сомневаются в обвинительном заключении. Оба будут осуждены!
– Кто представляет доктора?
– Сам доктор. Доверил защиту себе. Самый уважаемый и достойный доверия человек в его глазах – он сам.
В это время с треском распахнулась дверь и влетел Дрейк со словами:
– Они тебя посадят, Перри! У них что-то есть, связанное со шприцем. Только это и удалось выяснить. Прокурор проболтался одному из репортеров, как, мол, будет интересно посмотреть на твою физиономию перед присяжными… Тебя лишили возможности подготовиться заранее!
– Что ж, в таком случае остается одно…
– Прошение о помиловании?
– Показать себя на перекрестном допросе.
Дрейк озадаченно почесал в затылке.
– Вряд ли прокурор будет вести себя корректно, Перри. Ты им столько раз утирал нос, поэтому им плевать на все нормы правосудия…
– Что ты выяснил про осколок, Пол?
Дрейк удивленно заморгал.
– Но разве прокуратура не выяснила?
– При чем тут прокуратура?.. Я поручил это тебе.
– Но они проверяли осколок, который им дал Раймонд. Как ты этого не понимаешь!
– Я понимаю только то, что ты ничего не сделал.
– Но ведь это же одни и те же стеклышки!
– Ты свое отдавал на экспертизу?
– Нет.
– Отдай немедленно.
– Но зачем заниматься бесцельной работой?