– Почему? – спросил Солти.
– Мне не нравится его взгляд.
Мейсон закашлялся, затушил сигарету в пепельнице, но ничего не сказал.
– Пойду взгляну на пациента, прежде чем переодеться, – бодрым голосом произнесла Велма. – Хочу удостовериться, все ли в порядке. Нужно подняться за фонариком.
– Хорошая девушка, – заметил Солти, когда Велма ушла. – Ну, нам пора. Еще увидимся.
Делла Стрит проводила их взглядом.
– Он ужасно любит ее, – произнесла она мечтательно.
– Других женщин для него просто не существует, – согласился адвокат. – Он не сводит с нее глаз.
– Именно так. Какое прекрасное чувство.
Мейсон улыбнулся:
– Как говорится, весь мир любит влюбленного. По крайней мере женская его часть. При виде влюбленных глаза женщин начинают сверкать.
Делла рассмеялась:
– Интересно, как миссис Симс переиначила бы это выражение. Не подозревала, что мои глаза сверкают. Кстати, я чувствую себя просто отвратительно. Когда ты повезешь меня домой… – Делла закашлялась.
– Быть может, ты просто переутомилась, – предположил Мейсон. – Долгая прогулка верхом…
– Нет, это не та усталость. У тебя все нормально с горлом?
– Да, а что?
– Я чувствую какое-то странное жжение и металлический привкус во рту.
– Ясно. Ты не думаешь, что у тебя просто разыгралось воображение? – заботливо поинтересовался Мейсон.
– Не думаю.
Мейсон внимательно осмотрел ее лицо, подошел поближе и сжал ее ладони своими:
– Делла, ты заболела!
Она попыталась улыбнуться:
– Что-то съела, скорее всего. Меня подташнивает. Интересно, где здесь ванная комната?
Мейсон подошел к окну, отдернул штору и осмотрел темный двор. Маленькое пятнышко света от фонарика точно указывало на то место, где была Велма Старлер. Она еще не дошла до стены из разноцветных камней.
Мейсон быстро открыл окно.
– Мисс Старлер! – крикнул он.
Пятнышко света остановилось.
– Не могли бы вы осмотреть мисс Стрит при первой же возможности?
– Что случилось?
– Она вдруг почувствовала себя плохо.
Луч света некоторое время оставался на месте, потом засверкал чуть ярче, когда медсестра повернулась и побежала к дому.
Через мгновение запыхавшаяся и определенно встревоженная Велма Старлер вбежала в гостиную:
– Где она? Что случилось?
– Побежала искать ванную. Ее тошнит, и она жалуется на металлический привкус во рту…
Велма Старлер выбежала из комнаты, не дожидаясь окончания ответа.
Минут через десять она вернулась. Лицо ее было мрачным.
– Я позвонила доктору Кенуорду. Он сейчас приедет.
– Что произошло?
– Боюсь, положение слишком серьезное, мистер Мейсон. Все симптомы отравления мышьяком. Она… Мистер Мейсон, вы выглядите… С вами все в порядке?
– Симптомы отравления мышьяком? – переспросил Мейсон, стараясь говорить по возможности спокойно. – Они включают в себя жжение в горле, тошноту, резь в животе и металлический привкус во рту?
– Да, вы…
– Когда приедет доктор Кенуорд, сообщите ему, что у него уже два пациента. – Мейсон упал в кресло.
Глава 8
Доктор Кенуорд едва заметным движением головы позвал за собой Велму и вышел в столовую.
Велма Старлер была рядом с ним всего через несколько секунд. Когда она вошла, врач сидел в кресле, положив локти на колени и уронив голову на грудь, и как-то удрученно рассматривал ковер под ногами.
Это был не прежний спокойный и решительный доктор Кенуорд – полноправный хозяин больничных палат, идеально уравновешенный медицинский работник, хладнокровность и профессиональную уверенность которого не могли поколебать ни срочные ночные вызовы, ни истерики пациентов, ни те дьявольские стечения обстоятельств, когда все плохое происходит одновременно.
Человек, сидевший на краешке кресла расслабив тело и уронив голову, был просто очень уставшим, несколько смятенным простым смертным, достигшим предела своей выносливости. Когда Велма вошла, он поднял голову, и она увидела четко очерченные темные круги усталости под его глазами.
Велма поняла, что в данный момент между ними существуют скорее отношения двух людей, связанных общим интересом, а не начальника и подчиненной, и что ей совсем не обязательно стоять в присутствии врача. Она придвинула стул и села рядом.
Врач сидел молча еще с минуту, Велма терпеливо ждала, догадываясь, что он не хочет говорить, пока не соберется с силами.