Мейсон замолчал, когда сержант Голкомб подошел к Гамильтону Бергеру, чтобы посоветоваться шепотом. Прокурор вскочил и сказал:
– Обвинитель не имеет желания что-либо скрывать от суда. Шарлотта Бумер действительно приходила вчера к Дарвину Керби. Она единственная посетительница, которую Дарвину Керби разрешили принять. Она тетя Дарвина Керби. Они привязаны друг к другу, и миссис Бумер, несмотря на большие неудобства для себя, покинула санаторий, совершила поездку в автомобиле, воспользовалась креслом на колесах и посетила Дарвина Керби.
– Тогда, – спросил Мейсон у Гамильтона Бергера, – как же так произошло, что вы представили свидетеля, доктора Энниса, сообщившего, будто поездка в зал суда, который, несомненно, не дальше гостиницы, где остановился Дарвин Керби, была бы вредна для здоровья Шарлотты Бумер?
Гамильтон Бергер посмотрел в замешательстве на сержанта Голкомба. Тот пожал плечами.
– Тогда теперь, – сказал Мейсон, – я возобновляю мою просьбу, ваша честь, чтобы мне разрешили подвергнуть доктора Энниса перекрестному допросу.
– У вас есть это разрешение. Проводите перекрестный допрос, – резко сказал судья Телфорд.
Мейсон улыбнулся доктору Эннису.
– Доктор, – начал он, – вы заявили, что для здоровья миссис Бумер было бы вредно покинуть санаторий, где она содержится, и поехать в город?
– Да, сэр.
– Насколько вредно?
– Это было бы очень вредно, по моему мнению.
– И это привело бы к ухудшению ее здоровья?
– Да, сэр.
– Когда вы видели миссис Бумер в последний раз?
– Я видел ее сегодня утром.
– По чьей просьбе?
Доктор мгновение поколебался, посмотрел на Бергера, затем сказал:
– По просьбе Гамильтона Бергера, окружного прокурора.
– И каково было состояние ее здоровья?
– Ее здоровье не очень хорошее.
– По сравнению со вчерашним днем?
– Оно было приблизительно таким, как и в последний раз, когда я ее видел.
– Когда это было?
– Двадцать четыре часа назад.
– И каково было состояние ее здоровья по сравнению с тем, что было неделю назад?
– Почти такое же.
– Тогда, – сказал Мейсон, – как вы объясните факт, что она действительно побывала в городе, что она ехала на автомобиле, что из автомобиля ее перенесли в кресло на колесиках, что она въехала на этом кресле в гостиницу, что она поднялась на лифте, что она совещалась с Дарвином Керби, что она спустилась на лифте, что ее отвезли к автомобилю, а затем в санаторий и что все это не нанесло вреда ее здоровью?
Доктор Эннис сжал губы.
– Я не думаю, что она совершила подобную поездку в город, она бы мне сказала, и я думаю, что персонал больницы тоже сказал бы. Ему дано распоряжение не вносить никаких изменений в лечение без моего подтверждения и предупреждения.
– Так вы думаете, она не уезжала из санатория?
– Нет, сэр, не уезжала.
– И если сержант Голкомб сказал бы, что она уезжала, то он ошибся бы?
– Я возражаю против этого высказывания как спорного, – вмешался Бергер.
– Поддерживается, – резко оборвал судья Телфорд.
Мейсон, усмехнувшись, сел.
– Больше вопросов нет, ваша честь.
Судья Телфорд побарабанил пальцами по столу, затем повернулся к доктору.
– Доктор Эннис, вы уверены, что эта женщина не уезжала из больницы?
– Я не думаю, что она уезжала. Конечно, я не могу быть вполне уверенным. Меня там не было, чтобы наблюдать за ней. Но если она ездила, то это нарушение всех существующих в больнице правил. Это вопиющее безобразие. Более того, если бы она совершила подобную поездку, то я, в чем абсолютно убежден, сегодня утром обнаружил бы очень явную физическую реакцию.