Из соседней комнаты вышел ещё один мужчина. Гарри его смутно помнил, это был Ханс, здоровяк с квадратным спокойным лицом и пепельными волосами; на лбу у него была выстрижена прямая чёлка. По виду свойский парень, хоть и простоват.
— Хельке! — воскликнули мужчины хором. — Иди, посмотри, чужак проснулся!
И радостно захлопали друг друга по спинам. От товарищеского «поздравления» Финн едва не полетел с ног. «Вот как они тут развлекаются», — успел подумать Гарри, прежде чем вошла Хельке.
Ей нельзя было дать больше восемнадцати. Настоящая красавица, с длинными каштановыми локонами, прихваченными венком из диких цветов. А невинное выражение личика делало красоту и вовсе сногсшибательной.
— Ой, ты жив! — хлопнула в ладоши девушка. — Я так рада!
Тут все трое взялись за руки и пустились в пляс. А потом, треща без умолку, они окружили кровать.
— Выходит, от Стража всё-таки есть прок, — сказал Ханс. — Он к нам, знаешь ли, почти не приходит. Держится в стороне от Деревни, не пускает сюда беду. Однако на сей раз подошёл к самому парапету, что отделяет наш мир от чужого, и я сказал себе: «Гляди-ка, кого к нам принесло!» И сбегал за Хельке.
— В другой раз я бы с ним не пошла, — подхватила Хельке. — Ханс такой надоеда, всё время норовит оторвать меня от рукоделия. Но тут по его лицу я сразу поняла: дело серьёзное. И позвала Финна, он сапожник, живёт в соседнем доме.
— Это просто ветхая лачужка, но мне в ней уютно, — пояснил Финн. — Сижу это я у камелька, в зубах трубка, на углях томится каша в чугунке, и тут вдруг прибегает Хельке, а она мне как дочка, — прибегает и говорит: «Ступай со мной сейчас же!» Ну, я и пошёл. И увидел Стража: стоит на крутом уступе аккурат под парапетом и кого-то держит в руках. Протягивает это он свою ношу Хансу, а Ханс достать пытается, но руки-то коротковаты…
— Я сразу поняла, что принесли чужеземца, — сказала Хельке. — И решила: надо что-то делать, не то он замёрзнет насмерть и Страж больше не придёт.
— А я смекнул, как надо поступить, — продолжал Финн. — Велел Хансу держать себя за ноги, а сам свесился с парапета и хорошенько ухватился за чужака. Было ужас как скользко и опасно, но я сдюжил, сумел поднять. А ещё брошку сберёг, мне ведь известно, как Дама мечтает её увидеть.
— И вот ты здесь! — воскликнула Хельке, глядя Гарри в лицо. — Живой и здоровый! Теперь жди, когда о тебе узнает Дама.
При упоминании Дамы все трое мигом посмурнели.
— Да, — вздохнул Финн, — придётся доложить Даме, сразу по её возвращении. Надеюсь, она не решит, что мы превысили полномочия.
— Ох, до чего же не хочется, чтобы она так подумала, — присоединился к нему Ханс.
— Вот бы позволила чужеземцу остаться с нами, — мечтательно проговорил Финн. — Я бы взял его в подмастерья, научил башмаки тачать.
— А я бы сделал из него лесоруба, — сказал Ханс.
Хельке грустно покачала головой:
— Вы же знаете закон: кто необходим, тот должен быть один.
Приуныли и мужчины. Затянулась пауза. Наконец Хельке произнесла:
— Ладно, всё в руках Дамы. Ей и решать. А что можем сделать мы, так это оставить чужеземца в покое, пусть отдыхает. Я ему приготовлю вкусный куриный суп. Пусть набирается сил поскорее. Чужеземец, как тебя зовут-то?
— Гарри, — ответил Гарри.
Каждый повторил имя несколько раз, а Хельке потом добавила:
— До чего же необычно! — Она повернулась к Финну и Хансу: — Итак, Гарри отдыхает, я суп варю. А вы сможете навестить нашего гостя попозже.
Ханс, очень высокий и кряжистый, и Финн, почти карлик, разулыбались и вышли из комнаты. Хельке склонилась над Гарри и поправила одеяло, и снова он поразился её ослепительной красоте. Тут в кухне зашипело-заклокотало, и девушка с криком «Су-у-уп!» выскочила за дверь.
Гарри откинулся на большие подушки. Ему больше не было страшно, хотя он оставил надежду найти какой бы то ни было смысл в происходящем. Просто хотелось лежать и наслаждаться покоем. Эти трое — Хельке, Ханс и Финн — казались большими детьми. Или ярко размалёванными персонажами из книжки-раскраски для малышей. Но среди них ему нечего опасаться.
Сказочные персонажи… Была в этой мысли какая-то снисходительность. Он среди детей, играющих в героев сказок, — единственный взрослый, способный оценить их игру.
В тот же день, позднее, отведав наваристого куриного супа и вздремнув, Гарри с помощью Хельке выбрался на балкон и осмотрел сверху Деревню. И увидел нечто вроде диснеевской декорации для какой-нибудь альпийской фантазии: умилительно старомодные домики с островерхими крышами вписаны в извилистые мощёные улочки, люди ходят в исторических костюмах, повсюду яркие краски. Всё это выглядело не совсем реально, и, возможно, именно в силу данного обстоятельства подействовало на Гарри умиротворяюще. Ему тут сразу понравилось. И не только потому, что альтернативой была смерть.