— Ну и ну! — сказал он — Слышь, Анна, мы победили!
Анна хмуро кивнула.
— Ставлю выпивку всему флоту! — воскликнул Джон. — Нужно отпраздновать победу. Свяжись с моими поставщиками — скажи, что я хочу их видеть немедленно. Кто-нибудь сорбщил уже в газеты? Я сам этим займусь. И телевидение тоже надо поставить в известность.
— Да, сир, — сказал конюший.
Джон понимал, что должен отдать еще множество приказов, но не знал, с чего начать. Он помнил, что побежденному королю вроде как полагается промаршировать перед победителем в цепях. Но когда? До или после официальной церемонии капитуляции? Надо будет выяснить.
— Скоро граф отдаст вам дальнейшие распоряжения, — вмешалась Анна. — А пока идите и велите войскам быть наготове, но воздерживаться от враждебных действий.
Конюший отдал честь и вышел.
— Отлично сказано, моя дорогая, — не унимался Джон. — Какой удивительный поворот событий! Однако тут есть о чем подумать. Должны ли мы казнить Драмокла? Или просто заточить его на несколько десятков лет в тесной клетке с собачьим ошейником на шее? Очевидно, существует какой-то свод правил на сей счет? — Граф хихикнул и потер руки. — Зато теперь у нас целая планета, честно завоеванная и уж точно приносящая немалые доходы. Мы богаты, моя дорогая!
— Не спеши, мой дорогой, — ехидно заметила Анна. — Ты кое о чем позабыл.
— О чем, например?
— Например, о своем союзнике Хальдемаре.
— Пропади он пропадом! — сказал Джон — Я действительно напрочь забыл про него.
— Самое время вспомнить. Его огромный и неуправляемый флот у нас на левом фланге.
— В дверь постучали.
— Войдите! — сказал Джон.
Вошедший адъютант протянул Джону космограмму от Хальдемара. «Поздравляю с блестящей победой, — прочел граф Джон — Когда приступим к разграблению?»
— О нет! — сказал Джон.
— А чего еще ты ожидал от союзника-варвара, хотела бы я знать?
— Может, если я отдам ему на разграбление пару-тройку глормийских городов, он успокоится и вернется домой?
— Нет! — Анна яростно затрясла головой. — Ты не должен позволять ему садиться на Глорм. Потом его оттуда не вышибешь. А жить по соседству с ванирцами — Боже упаси!
— Согласен, — решительно промолвил Джон. — Я предотвращу опасность, провозгласив самого себя новым королем Глорма. А ты станешь новой королевой. Как тебе мой план?
— Нереально, — отрезала Анна.
— Тебе ни одна моя идея не нравится, — обиделся Джон. — Почему нереально?
— Глормийцы преданы Драмоклу. Они никогда не покорятся тебе и не дадут ни минуты покоя. Если ты собираешься править одновременно и Карминосолом и Глормом, ты получишь на свою голову бесконечную и разорительную партизанскую войну. Тогда уж мы как пить дать вылетим в трубу.
— А что, если мы посадим на трон Чача? Он нам многим обязан и будет куда сговорчивее Драмокла.
— Это тоже нереально, — сказала Анна. — Ты разве не слышал? Принц Чач бежал, и исключительно по твоей вине.
— О чем ты говоришь?
— Помнишь девчонку-рабыню по имени Дорис, которую ты подарил Чачу? Ну так вот: они спелись, эти двое. Девчонка околдовала принца. Чач не присоединился к нашему флоту во время похода. Он бежал вместе с Дорис на своем собственном звездолете в неизвестном направлении.
— Ну что за люди! Ни на кого положиться нельзя! — расстроился Джон. Стало быть, Чач вне игры. Ты уверена, что я не смогу править планетой?
— Абсолютно уверена, — холодно сказала Анна.
— Ладно, я же просто спросил. А как насчет других сыновей короля?
— Слишком юные, — сказала Анна.
— А может, провозгласим регентшей Лиру? Она вроде разумная женщина.
— Я давно знаю Лиру, — сказала Анна. — Она хороший человек, хотя немного взбалмошна и склонна к романтическим порывам. Но глормийцы ни за что не признают ее — она из старинного и знатного аардваркского рода, а стало быть, чужачка. Кроме того, мы не сможем с ней связаться.
— Почему это?
— Дорогой мой, она бежала!
— Не мешало бы тебе научиться выражать свои мысли поточнее, — капризно сказал Джон. — Что значит — бежала?
— А тебе не мешало бы побольше знать о том, что творится вокруг. Я услышала об этом от своей парикмахерши, а она — от горничной королевы, ведающей драгоценностями. Лира бросила Драмокла. Теперь я достаточно точно выразилась?