Владимир Александрович Русанов был человеком поразительно разносторонним. Он рано примкнул к революционному движению. Сохранилось донесение московской охранки от 16 февраля 1900 года: «Состоящий под особым надзором полиции в Орле В. А. Русанов прибыл в Москву. Почти одновременно с Русановым в здешнюю столицу приехал известный в литературе под псевдонимом «Ильин» представитель марксизма В. Ульянов, только что отбывший срок ссылки в Сибири».
В доме, где теперь музей, Русанова трижды арестовывала полиция. Здесь собирались орловские марксисты, печатались воззвания к рабочим. За революционную деятельность Русанов попадал в тюрьму, затем был сослан в Вологодскую губернию.
После ссылки он уехал во Францию, окончил там университет, стал геологом. На столе в доме-музее — раскрытая книга Нансена «Среди льдов во мраке полярной ночи». Арктика властно позвала Русанова. И сколько он успел сделать прежде, чем «Геркулес» как бы растворился в туманах Арктики!
В ссылке исследовал возможность соединения водным путем Волги и Печоры. Пять раз побывал на Новой Земле, подробно исследуя ее. Открыл залежи каменного угля на Шпицбергене, которые разрабатываются до сих пор. Набрасывал проект трассы Северного морского пути. «В моем призыве к завоеванию льдов, — писал Русанов, — призыв к могуществу, к величию, к славе России».
Пик Коммунизма
Конец двадцатых годов нашего века — и сколько еще «белых пятен» на карте страны!
Никто не знает толком, что такое Северная Земля: один большой остров или архипелаг, никто не может сказать, как далеко простирается здесь суша в сторону полюса.
А Таймыр? Мне, тогда еще молодому геодезисту, довелось помогать опытным картографам в составлении его карты, и я помню, как ругались они, когда по данным одной давней экспедиции большая река пересекала тундру в таком-то месте, а по наблюдениям другой — этак на полсотни километров восточнее или западнее.
Только в 1926 году была открыта, но еще по-настоящему не исследована целая горная система на востоке страны, известная теперь как хребет Черского. Быть может, хребет долго не замечали из-за незначительности? Какое там! Его разветвленная система, как выяснилось позже, достигает полутора тысяч километров!
Да, исследователям предстояло еще много дел. Но безусловно, одним из самых неотложных было изучение Памира.
В самом деле: Северную Землю русская экспедиция открыла лишь в 1913 году и находилась она в далеких арктических водах. О Памире же знали с древних времен. Неутомимый венецианец Марко Поло добрался до его западных окраин семь веков назад:
«Поднимаешься на самое высокое, говорят, место на свете… Нет ни жилья, ни травы, еду нужно нести с собой. Птиц тут нет оттого, что высоко и холодно. От великого холода и огонь не так светел и не того цвета, как в других местах».
Памир — это Средняя Азия. Вокруг, в благодатных долинах, — следы древних цивилизаций. Вблизи окраин горной страны караванные пути проходили уже в начале нашей эры. Однако вот что писал о Памире Алексей Павлович Федченко шесть веков спустя после Марко Поло, в конце шестидесятых годов прошлого столетия увидевший горную страну.
«Перед нами была местность, едва известная под именем Алай, а то, что лежало за ней, было никому не известно».
Федченко приворожили исполинские снегоголовые горы. Молодой ученый начал исследование Памира. Ранняя смерть оборвала их. Ему было всего 29 лет, когда он трагически погиб во время восхождения. Не на Памире: в Альпах, на одном из ледников Монблана.
Несколько лет спустя Памир посетил ученый и путешественник Николай Алексеевич Северцев. Признанный знаток Средней Азии, он проник во внутренние области горной страны и одним из первых попытался дать ее научно обоснованную общую картину.
За экспедицией Северцева последовал ряд других, удачных и неудачных. И все же к концу двадцатых годов нашего столетия Памир оставался одним из наименее изученных уголков страны.
Почему?
Памир очень труден для исследователя.
Это одно из величайших нагорий планеты, и недаром его называют «крышей мира». Бездонные ущелья, прорезающие Памир, можно сравнить с Большим Каньоном Колорадо. Его плоскогорья в среднем на четыре тысячи метров выше уровня моря. Для многих горных систем это высота их главных вершин. На Памире же хребты поднимаются над плоскогорьями еще на два-три километра. Здесь царство ледников небывалой мощности. Подобные можно встретить лишь в Антарктиде и Гренландии.