У того приключение не прошло бесследно: серьезная нервная встряска да и руки поморозил, пытаясь снять рюкзак. Шли трудно. Карабкались, преодолевая одну скалистую стенку за другой. И вдруг они заметили, что находятся на серебристо-снежном куполе, и все, что вокруг, — ниже его. Вершина!
Было 14 часов 35 минут 4 мая.
Они начали спуск. Пошел густой снег.
Тем временем в лагерь № 5 поднялась четверка восходителей. Теперь штурм предстоял им. И тут они услышали по радио: «Ребята, если можно, поднесите нам теплое питье и кислород. У Эдика кончился кислород. Похоже, нам предстоит холодная ночевка».
Ночевка без палатки, без возможности согреться, нормально дышать на высотах, именуемых «зоной смерти»? Двое из четверки, Сергей Бершов и Михаил Туркевич, немедленно пошли на помощь. Может, им придется сопровождать обессилевших первовосходителей вниз. Тогда прощай, вершина! Во всяком случае, на ближайшее время.
Валентин Иванов и Сергей Ефимов остались в лагере коротать ночь, позволяя себе редкие глотки кислорода.
В 6 утра они услышали шаги.
Это были Бершов, Туркевич, Мысловский, Балыбердин. Последние двое — в крайнем изнеможении.
Что же произошло за ночные часы?
Двойка, побывавшая на вершине, отдала Горе все силы без остатка. За шесть часов они смогли спуститься немногим больше сотни метров.
Здесь их и встретили спешившие на помощь.
Представляете? Бершова и Туркевича отделяла от вершины всего сотня метров! Но… с ними двое, едва стоящие на ногах. И ночь. Ночью на Эверест, наверное, еще никто никогда не поднимался.
Подкрепившаяся двойка согласилась ждать. И тогда при свете луны Бершов и Туркевич, с трудом получив по радио согласие руководства экспедиции, полезли вверх. Они спешили, как могли. И через час наткнулись на кислородный баллон, оставленный первой двойкой на вершине…
Обратный путь был тяжелее подъема. Луна исчезла за гребнем. Только тонкий лучик карманного фонарика. Холод жуткий, всех бьет дрожь.
У Мысловского обморожены руки. Балыбердин записал потом в дневнике: «Никогда за всю жизнь в горах я не был так близок к концу». Он и Мысловский провели на высотах «зоны смерти» 23 часа…
После возвращения четверых в лагерь № 5 его покинули Валентин Иванов и Сергей Ефимов. Они стали пятым и шестым советскими альпинистами, покорившими Гору.
Потом поднялись еще пятеро. Двоих, Казбека Валиева и Валерия Хрищатого, ураганный ветер задержал в пути, и на вершину они вышли далеко за полночь. Вернулись в лагерь в таком состоянии, что дожидавшиеся своей очереди Ерванд Ильинский и Сергей Чепчев, мастера высокого класса, отказавшись от личной славы ради товарищеской выручки, помогли им спуститься вниз.
9 мая с вершины Эвереста поздравляли друзей с Днем Победы Юрий Голодов, Владимир Пучков, Валерий Хомутов.
И это был финал экспедиции: круто переменилась погода, всем приказано было немедленно спускаться в базовый лагерь.
За короткий срок — одиннадцать на вершине! Такого при покорении Джомолунгмы не случалось. Так что же, везение? Или отчаянная дерзость, подкрепленная великолепным мастерством, великим чувством товарищества, наконец — это тоже не мелочь — строгой дисциплиной?
Не все поднялись к вершине, в том числе и те, кто вполне был готов к этому, но не мог бросить товарищей в беде. Они не покорили Гору. Они вернулись к ее подножию с чистой совестью, выполнив долг.
Были обморожения, потребовавшие ампутации. Алексей Москальцев на одном из первых этапов сорвался в глубокую трещину, получил сотрясение мозга. Было много нечеловечески трудного, но не было эгоизма, черствости, бездушия, которых не прощают горы.
Одиннадцать наших на Эвересте… Что же дальше?
С Эверестом не просто. Экспедиции на него строго планируются заранее, причем на несколько лет вперед. Гора «расписана» до 1990 года. Однако это касается ее обычных, нахоженных маршрутов. А советские альпинисты намечают для подъема маршруты небывалые, неведомые, которые, видимо, будут свободны. Это не только Эверест, но и соседние гиганты Лхоцзе и Канченджанги.
В черном мраке глубин
Все-таки повезло профессору естественной истории Пьеру Аронаксу!
В самом деле: наблюдать таинственный мир океанских глубин сквозь огромные овальные стекла салона подводного корабля! Увидеть хорошо освещенным в радиусе целой мили, иметь возможность спокойно созерцать обитателей вод, опершись на выступ оконной рамы и неторопливо обмениваясь замечаниями со спутниками…