ПОЭМА, ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД, —
НАПЕВ — КАК МОЛНИЯ БЬЕТ!
О ВЕЧНОМ ПОЮ ЧЕЛОВЕКЕ —
НЫНЕ, ПРИСНО, ВОВЕКИ.
РАССИЯЛАСЬ НАД ПЛАНЕТОЙ
СИНЬ, СИНЬ, СИНЬ.
СТАРЫЙ МИР,
ВО ИМЯ СВЕТА —
СГИНЬ,
СГИНЬ,
СГИНЬ!
* * *
ИСТОРИЯ РАСПАХНУТА —
Да, да, да, —
«Аврорушкой», «Авророю»
Навечно, навсегда!
Мир продажный, мир торгаший,
Потолкуем мы с тобой:
Все на битву с силой вражьей!
Кровососам — смертный бой!
Чтобы твой барыш растленный,
Пустомельство, мишура
Сотряслись по всей вселенной
Нашим дерзостным «Ура!»,
Ты мелодьей соловьиной
Охмуряешь простачков,
Но сочится яд змеиный
Из твоих пустых зрачков.
Товарищ, ты вон тех еще покличь —
Ведь скоро будет выступать
Ильич!
«От голодных и холодных,
Тех, кто вечно угнетен,
Мы орем мильоном глоток
Изо всех глубин времен
Всем — распутинскому сброду,
Своре шлюх, тузов, господ:
«Расступись! Даешь свободу!
Спину гнуть устал народ!»
Мы грядем лавиной грозной,
Путь тернист и каменист, —
Но взойдет рубинозвездный,
Засверкает коммунизм!»
* * *
Смеркалось. Лампа на крылечке светит.
Трепещет в мед упавший мотылек.
Хлеб, масло в круге золотистом.
Вечер венчают ваши песни.
Сколько лет
Минуло с той поры невозвратимой…
О, как вы были молоды тогда!
НАС ВЕНЧАЛИ НЕ В ЦЕРКВИ,
НЕ В ВЕНЦАХ, НЕ С СВЕЧАМИ;
НАМ НЕ ПЕЛИ НИ ГИМНОВ,
НИ ОБРЯДОВ ВЕНЧАЛЬНЫХ.
ВЕНЧАЛА НАС ПОЛНОЧЬ СРЕДЬ МРАЧНОГО БОРА!..
Ты начинал неторопливо: «БОГ
ВСЕСИЛЬНЫЙ, БОГ ЛЮБВИ».
Как вдохновенно
Звучала ария,
И ночь к ней припадала
Цветов нектаром, запахами трав.
Затем вы с Олей принимались петь
Дуэтом: «НЕЛЮДИМО НАШЕ МОРЕ».
Все выше брали, выше…
Благодать!
И чудилось,
Что песня Русь подъемлет
К счастливым и печальным берегам
Грядущей жизни…
НО ТУДА ВЫНОСЯТ ВОЛНЫ
ТОЛЬКО СИЛЬНОГО ДУШОЙ!..
СМЕЛО, БРАТЬЯ!
БУРЕЙ ПОЛНЫЙ,
ПРЯМ И КРЕПОК ПАРУС МОЙ!
Прохлада. На крылечке лампа светит.
Трепещет мотылек, упавший в мед.
И смутно звезды на клавиатуре
Мерцают…
Мама, мама, не грусти.
Сыграй мне наше русское, родное,
Давай припомним «Степь да степь кругом…»
О ямщике, в степи глухой замерзшем…
Жаль, Оленька уж больше не споет.
Так рано, господи, ушла, так рано…
Навеки…
Мама, милая, не плачь.
* * *
Той осенью дороги всей планеты,
Утопшие в пыли тысячелетий,
Подрагивали, как листы осин.
Земля качалась на весах Фемиды.
Все было
Как до сотворенья мира.
До нас.
До не родившихся на свет.
Еще окрест дымилась и алела
Кровавая чреда ужасных битв.
О, десять миллионов убиенных!
Десятикратно десять миллионов
Страдающих!..
Но молоху войны
Все было голодно, —
И тут на сцену
Истории
Нежданно вышел
Он.
В ту осень,
В середине октября,
Он появился тайно в Петрограде.
На кепке — иглы хвои:
Пробирался
Сквозь сумрачные финские леса.
Мир тихо утопал
В болоте мертвом
Окопов.
Мир устал от ожиданья,
Но вдруг взревело:
«Братья! Зимний взят!»
Догорели язычки
Свечечек за генералов,
Досветили огоньки
За плешивых чинодралов.
До небес — возмездья рокот.
Толстосумы не спасут
Ни кадетских лжепророков,
Ни эсеровских иуд!
Не укроет заграница
Гадов, пивших нашу кровь!