Выбрать главу

– Привет, мамуль. Тоже соскучилась! – воскликнула я, а потом добавила: – Не обижусь, если покормишь голодную дочурку. Один раз в столовку заезжала, чуть не отравилась мантами. Не понимаю, как их можно так погано сготовить?!

– Конечно! Конечно! Иди в свою комнату, а я посмотрю, что там есть, – задумчиво проговорила она, очевидно вспоминая то, что не знает. Тут же улыбнулась мне и добавила: – А потом мы с тобой поговорим. Кстати, как там бабуля? Ты к ней заезжала? Наверное, здоровье хромает. Кристи, а знаешь, что я недавно услышала?!

Улыбнулась, радостно отмечая, как я обожаю свою неповторимую, изумительную мамульку. Она у меня самая лучшая, но все же останусь я без еды, если сама не позабочусь. Застыла на лестнице и попросила:

– Мам, ты в кухню иди, а я переоденусь и прибегу. Не волнуйся, я сама в холодильнике все найду. Надеюсь, любимый повар не поменялся?

– Что ты! Конечно нет! Такого замечательного человека как Вера Николаевна нигде не сыскать. Божественно готовит! Восхитительно! А как у нее получаются блинчики. Между прочим, вычитала где-то… в одном престижном журнале, что…

– Мамуль, мысль не теряй… я мигом прибегу, – прокричала и помчалась на второй этаж, зная, что если буду слушать, усну прямо на лестнице.

Прибежав в спальню, швырнула сумку на пол, и сняла свои вещи, сложив стопочкой. Достала из шкафа шорты и футболку. Ополоснула по пути в ванной руки и лицо и спустилась на первый этаж, направившись прямиком в кухоньку.

Мама сидела за столом и рисовала на белой бумаге (в каждой комнате имеется такая нужная вещь). Ухмыльнулась и, достав из холодильника котлеты с макаронами в контейнере (думаю, специально для меня отложили, кухарка – феечка!), и поставила в микроволновку. Салат тоже сграбастала в большой миске с крышкой. Когда уже принялась уплетать, проговорила:

– Мамочка, рассказывай. Что нового?

Анастасия Александровна отвлеклась от своего творения, и счастливо посмотрев на меня, произнесла:

– Прости, всегда рисую, когда задумываюсь. У нас все как обычно. А ты как? Замуж не собираешься?

Котлета чуть поперек горла не встала. Вот зачем этот вопрос задавать, когда я ужинаю? Причем всем и всегда в ненужный момент! Самый популярный вопрос???

Улыбнулась и честно призналась:

– Да кому я нужна такая вредная!

– Нет! Ты у меня добрая и милая девочка, – убежденно воскликнула она.

Вилка застыла на полпути. Маман про кого сейчас рассказывает? Про меня, что ли?! Если так, то… буду знать.

– Да, мамуль, когда зубами к стенке сплю, – согласилась я с ней.

– И еще с хорошим чувством юмора.

«Это да!!! Зашкаливает прямо конкретно!»

– Угу, – промычала и добавила: – Мама, а как Лизка?

– Лизонька, как всегда, умница и красавица. Мы на нее с Петей не нарадуемся. Добрая такая, отзывчивая, ранимая и…

– С ранимой… пожалуйста поподробнее, – проговорила я, жестикулируя вилкой, а потом залезла в салатик. Мой любимый – «Цезарь».

– Ой, как узнала, что ты не приедешь, так расстроилась, что даже из комнаты не выходила. Я звала и отец, а она все не выходит… Совсем! И на следующий день тоже самое, а ведь выходные! Хотели культурно отдохнуть: галерея, парк или музей. Потом бы в ресторан…

«Вот лично мне… кроме ресторана ничего не понравилось…»

С моей мамочкой туда ходить – это просто нереальная каторга. Хоть куда. Везде стоим и смотрим, то есть я палюсь и мучаюсь, а мама любуется, восторгается…. долго, восхищаясь необыкновенным. Сколько прилагательных и наречий с детства знала, что жуть, даже ругалась по-особенному. Но это давно было… давно. Сейчас уже по-обычному.

– И? – поторопила ее.

– Ой, точно! Ну и вот… а потом она вышла и говорит, что ты сегодня приедешь. Я была так счастлива! Очень! Ты так обрадовала маму!

Взяла пустую, но грязную тарелку и, поцеловав в щеку маму, пошла сполоснуть, уточнив:

– Так что с Лизкой?

– Не знаю, молчит. Молчит как рыбка, а глазки такие печальные. Вижу, душа не на месте. Ой, не на месте!

– Угу, – промычала я, стараясь закрыть рукой зевок, а потом пробубнила: – Может, в комнату переместимся?

– Ты иди! Завтра поболтаем. А у меня такая интересная идея возникла, что не описать! Вероятно, от эмоций, когда тебя увидела. Я пойду в мастерскую, а ты отдыхай.

Отпираться не собиралась, устала как лошадь, хоть и не пахала. Обняла маму и поплелась в комнату. Раздевшись, плюхнулась в постель и мгновенно отрубилась.

***

– Лизонька, ну не плач. Расскажи все спокойно. Я ничего не понимаю, – проговорила я своей сводной сестренке, нежной милой девушке, рыдающей навзрыд, но КРАСИВО. У меня так никогда не получается, даже если я буду стараться. Если реву, то страшная и опухшая, как Баба-Яга.