Мама-свинья произнесла:
- Мой поросенок сказал мне, что ты настраиваешь против него остальных зверей. Зачем ты это делаешь?
Это было сказано так громко, что хомяк подумал, что об этом услышали все-все; и что все теперь смотрят на него хищно и алчно ожидают его слов, его реакции, его эмоций.
Хомяк постарался ответить спокойно:
- Я этого не делал. Это делали другие.
- А мне мой поросенок сказал иначе. Ты же понимаешь, что так нехорошо поступать? Вот тебе будет приятно, если мой поросенок будет настраивать всех против тебя? – вкрадчивым, чуть-чуть смешливым тоном произнесла свинья.
Насколько хомяку было известно, свинья работала в полиции и, наверное, сейчас разговаривала с ним как с одним из тех преступников, которых ловит – причем успешно ловит, и это при ее-то комплекции!
- Я этого не делал. Это делали другие, —едва ли не срывающимся тоном произнес хомяк.
- А мне мой поросенок сказал, что ты настраивал других.
Хомяк чувствовал, как дрожат его лапки и отстукивает бешеный ритм сердце. Его сознание куда-то уплывало, и он был готов грохнуться в обморок.
- Я. Этого. Не. Делал. Это. Делали. Другие.
Почему с ним общаются, как с преступником? Он действительно ничего такого не делал! Он просто сказал, что теперь не будет общаться с поросенком. Почему из этого раздули такой скандал? А вот остальные действительно вели себя так: так почему же вся вина пала на него? Почему, хотя он относился к поросенку нейтрально, а сначала даже дружелюбно, а остальные унижали и говорили ему гадости, всё свалили на него? Почему? Это же так несправедливо!
Страшная свинья усмехнулась и чуть кивнула:
- Ну хорошо. Тогда про другое. Мне тут сказали, что ты ударил моего поросенка, когда вы были на занятии. Это правда?
Хомяк мог лишь слабо припомнить тот случай. Тогда он действительно ударил поросенка, но за то, что тот плюнул в него.
Вспомнив об этом, он даже преисполнился духом и, дерзко посмотрев свинье в глаза, он почти выплюнул:
- Да, но он…
- Зачем ты его ударил? Вот тебе будет приятно, если тебя ударят? Если я сейчас возьму и ударю тебя, тебе будет приятно?
- Он плюнул в меня, об этом он вам рассказал?! – взорвался хомяк и слезы хлынули из его глаз, и тут же ему стало настолько стыдно, что он готов был умереть, лишь бы не стоять здесь и не плакать перед всеми.
Все смотрели на него. Даже мама птички-сороки, взрослая степенная сорока, смотрела на эту сцену. Ее взгляд, когда она смотрела на плачущего хомяка, был равнодушен и не выражал ничего, кроме холодного интереса.
Он словно стоял на сцене, где все взгляды были направлены на него, а он только что облажался, и взгляды эти…были насмешливы и жаждущие зрелища, смакующие мгновения его унижения.
Они все видели его слезы. Им было интересно, но это выражалось лишь во взглядах, направленных на него. Лица их ничего не выражали.
Стыд изъедал его.
Даже отрастив когти и обзаведшись ядом, хомяк остался всего лишь мягким хомяком.
Мягкий маленький хомячок был слишком чувствительным и плаксивым.
Он почти падал. Хомяк отчетливо чувствовал, как слезы стекают по его лицу, но он никогда не мог и не умел их останавливать.
Жирная свинья пыталась еще как-то надавить на него, но он лишь повторял:
- Я не хочу говорить.
- Я не хочу говорить.
- Я. Не хочу. Говорить! – почти прорычал он сквозь новый поток слез, - отстаньте от меня, пожалуйста!
Даже в такой ситуации он не мог позволить себе грубость.
Он сбежал.
Спину его словно огнем прожигали чужие взгляды.
Ему хотелось поскорее исчезнуть отсюда и больше никогда не возвращаться.
Хомяк заметил вдруг краем глаза вдалеке на заботливо выстланной простынке поросенка, пожирающего колбасу, которую обычно приносила ему его мамаша. В его взгляде, направленном на ревущего и сбегающего хомяка, был лишь холод. Его глаза были пустыми и жестокими, как глаза кошки, лениво играющей с полумертвой мышкой.
Кажется, он смутно припомнил, что этот взгляд был так похож на те, которыми все здесь смотрели на него.
Но даже в таком состоянии хомяк не мог его ненавидеть. Просто внутри что-то глухо стукнуло, и все.
Хомяку потом всегда казалось, что поросенок сделан из ледяного камня и просто не умеет плакать, а его эмоции слишком…слишком…фальшивые.
Когда он оказался рядом с ожидающей его хозяйкой, заплаканный и дрожащий так, словно увидел смерть, его хозяйка испуганно вопросила:
- Что с тобой случилось? Кто тебя обидел?
И хомяк рассказал ей, что произошло.
Его хозяйка порой казалась ему похожей на дикую волчицу, вот и сейчас она взвилась и оскалилась от ярости: