— Милый, милый. Подними голову, пожалуйста, посмотри мне в глаза… — просила девушка в перерывах между толчками и чтением заклинаний.
Но он ее не слышал, он был морально сломлен. Его глаза наполнились абсолютным безразличием и диким желанием умереть. Девушка, видя все это, продолжала плакать, но уже без слез. Их просто не осталось. Она тоже была морально сломлена. Кровь била в голову, от чего она раскалывалась, но девушка продолжала читать заклинание, пока манна полностью ее не покинула, но даже после этого она повторяла раз за разом слова, вот только толку от этого не было. Видя все это, я понял, что пора заканчивать и, вытащив член из девушки, слез со стола и, застегнув штаны, подошёл к мужчине. Он был на гране смерти, а клон продолжал резать, как и было ему сказано. Забрав скальпель, я отозвал клона и, проведя лезвием по телу мужчины, нарисовал свой «улыбающийся смайл». Два длинных разреза на груди и один широкий посередине живота, от ребра до ребра. Кишки, вывалившись из «улыбки», упали в доспех, образовав своеобразный «язык» этого творения. Отойдя от него на шаг, я оценивающе посмотрел на то, что получилось. «А что? Вполне неплохо!» — подумал я, смотря на все это. Девушка же отключилась раньше всего этого от прилива крови в голову, что уже начала выходить через нос, глаза и, по-моему, даже уши. От давления лопнули сосуды, и мне пришлось поднять её голову и, оттащив чуть подальше от края стола, положить на бок, давая крови выйти. Снял с нее одежду и, скомкав, подложил под голову. А один из концов я засунул ей в ухо, чтобы он впитал кровь. Если мужчина уже отмучился, то на девушку у меня были свои планы.
Любовь лучше подавать хорошо прожаренной.
Мне всегда было интересно: что станет с человеком, если он нарушит один из моральных табу человеческого общества, который гласит: «Не употребляй в пищу себе подобных!»?. Согласно историям, что я находил внутри (уже ставшими для нашего мира «архивом») старых профессиональных компьютеров, каннибализм встречался, и не раз, но всегда он был из-за критических ситуаций и каждый раз менял человека. Было несколько рассказов, в которых говорилось о том, что человеческое мясо по вкусу напоминает курицу. Но самое главное было то, что человек, однажды попробовав себе подобного, больше не мог есть простую пищу. Его организм перестраивался и отказывался воспринимать другое мясо. Именно это мне и было интересно проверить.
Пока девушка лежала без сознания, я сходил на кухню за ножом и разделал тело мужчины. Вырезав филейную и бедренную часть мяса, я унес мясо в холодильник. Внутренности вместе с гениталиями пошли на корм волкам, что жили на заднем дворе. Но теперь я, позвав их свистом, давал им пищу с рук. Они не хотели и боялись подходить, но голод и запах крови толкал их вперед. «Сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит, да? Но, однако, если у человека получилось приручить волков и сделать из них собак, то чем я хуже?» — размышлял я, смотря, как они один за другим подходили ко мне и, вытягивая челюсть, аккуратно цепляли кусок и быстро отбегали с ним на пару шагов от меня. И только потом, убедившись, что я не покушаюсь на них или еду, начинали есть. Я не до конца был уверен, чем это было вызвано: тем, что я кормил их человечиной, и они из-за этого, как и люди, менялись и хотели еще этого мяса или же из-за того, что я хозяин этой территории, а может, и то и другое. Но факт оставался фактом: волки ели с моих рук. А раз я смог подружиться с ними, то пора было навестить того большого друга. Вернувшись в дом, я вызвал своего клона, и мы вдвоем вытащили из подвала уже облегченное тело мужчины. После того как клон исчез, я перехватил труп парня и потащил в сторону пещеры. «Даже после того как ты убавил в весе и покинул этот ненастоящий мир, ты все равно продолжаешь приносить мне уйму неудобств. И этот большой и серый мудак не мог выбрать себе пещеру поближе?» — матерился про себя я, углубляясь в лес с телом. Подойдя к пещере, я скинул труп недалеко от входа и, тяжело дыша, снял с него наручники. Через полминуты появился и тот, ради кого я сюда пришел. Выйдя ко мне, он посмотрел на тело, потом на меня.
- О великий, мать твою, Харон. Прими эту тушу как мой подарок тебе и сопроводи его в загробный мир! — сказал я, придумав ему кличку по дороге сюда. Волк лениво подошел к телу и, обнюхав его, толкнул лапой, переворачивая.
— Да что ты его нюхаешь? Свежий, хороший, пару часов назад кони двинул! — Сказал я, присаживаясь около одного из многочисленных деревьев, что росли вокруг. На мои слова волк поднял голову, оскалился и после все же открыл свою пасть и, проглотив голову мужчины, впился зубами в его грудную клетку. Я со своего места слышал, как легко ломаются его ребра. А волк потащил «подарок» к себе в пещеру.