-Что? Зачем это? — Юноша забегал глазами по листам.
-Имена погибших за последнее плавание. Отправим семьям, если таковые есть, компенсацию. Надо заходить в порт, сбыть добычу, починиться, пополнить запасы еды и воды.
Роджер говорил это и чувствовал как у него от каждого слова голова болит все сильнее и сильнее. Это было самым ненавистным в его ремесле, — подсчеты.
-Компенсация… Никогда не слышал об этом. Знаете, Капитан, а ведь ни на английских, не на французских судах нет сухого закона. — Говорить и одновременно считать Оливеру не составляло труда. Он, может, не был достаточно сильным для того, чтобы целый день ворочать канаты, ядра и прочие «радости» моряка, зато был достаточно умным чтобы ухватиться за не иллюзорный шанс оградить себя от физической работы.
-Мы так же выплачиваем компенсации каждому покалечившемуся члену команды. А если он захотел оставить ремесло и уйти на отдых, то компенсация довольно приличная.
-Пиратский кодекс?
-Причем здесь он. — Мужчина фыркнул. — Мы — члены одной команды. Каждый из нас, в той или иной мере, в ответе за товарища. А я — в ответе за всех, потому что они выбрали меня своим капитаном, доверили свои судьбы и жизни в мои руки. Выплаты пострадавшим товарищам и их семьям, — традиция старше меня.
Оливер хмыкнул. Роджер все больше казался ему приличным французским мореходом, нежели Капитаном пиратского корабля. Пираты не ассоциировались ни с чем кроме трусости, жадности и грязи.
-Я капитан уже два года, и благодаря всему что я сделал для ребят, текучка людей в моей команде сводится к минимуму. Мы порезали весь ваш экипаж, тогда как сами потеряли всего семь человек.
Он говорил с гордостью, с вызывающим гонором.
-Там были мои друзья, товарищи. И я уважал нашего Капитана, а ты пристрелил его. Поэтому это последнее, о чем я хотел бы говорить, — выдохнул Оливер. Роджер за его спиной нахмурился, в два шага преодолел расстояние между ними и схватив мальчишку за затылок ударил его лбом об стол. Не сильно, у него даже кровь не пошла.
-Здесь я решать буду о чем мы разговариваем. Ты еще не член команды, ясно? Ты будешь пленником до тех пор пока не докажешь свою незаменимость, — прошипел мужчина. Не было похоже что он злится по-настоящему, его голос не клокотал, но страх нагнать он умел.
-Я понял.
К удивлению Роджера, Оливер не стал пытаться выдрать свои волосы из его хватки, не пытался увернуться. Он просто потирал ушибленные нос и лоб. Но ему и не пришлось вырываться. Удовлетворившись ответом и покорностью пленника, пират отпустил его и даже погладил по затылку.
-Если будешь заниматься этой писаниной, то я пожалуй смогу убедить команду что ты приносишь неоценимую пользу, — он взмахнул рукой. — Тем более что ты действительно облегчишь мне жизнь. Штурмана-то тут тоже нет, приходится и этим заниматься.
Оливер невольно присвистнул. Выполнять всю бумажную работу на корабле не так уж и просто. А если быть точным, — почти невозможно. На их кораблях было по десять человек заполняющих судовые журналы, по двадцать штурманов и сорок капитанов. Шутка, конечно. Но никогда это все не делал один человек, невозможно взяться за десять дел одновременно и успешно выполнить каждое.
-Я и курс прокладывать умею…
-Нет, — Роджер оборвал его на полуслове. — Это удовольствие я оставлю для себя.
«Не доверяет», — подумал Оливер. И правильно. Больше всего юноша сейчас хотел свалить куда-нибудь с этой посудины подальше. И, о да, он бы с удовольствием вывел Красавицу Гесиону на какую-нибудь армаду.
«Ты бы и испанцам стал отсасывать лишь бы выжить?», — больно укололи мысли. Больше всего это било по самолюбию, но сейчас Оливеру было все равно. Он хотел есть и спать. И не умирать, желательно.
========== Good mornin’ ladies all! ==========
Примерно через час Роджер встал и подошел к столу. Начинало смеркаться и писать было вредным для здоровья глаз. Он бегло проверил, правильно ли Оливер писал и считал, и после потянул его за собой в сторону капитанской постели. Остановившись перед ней, он развернул пленника к себе спиной, и прижавшись пахом к его ягодицам, стал расшнуровывать все завязки на его одежде. Справившись с одеждой, Роджер толкнул Оливера и тот неловко упал на постель. Понадобилась пара шлепков и легких пощечин, чтобы Оливер наконец-то принял нужную позу. Он, кстати, был не в восторге от происходящего, прекрасно понимая, что его положение, — вверх задницей, — ничего хорошего заднице не сулит.
-Ты говорил что ты спал только с женщинами, — голос Роджера звучал упоительно тихо, когда он говорил на грани шепота было слышно как клокочет у него в груди. Вместе с этими словами он протолкнул юноше в рот два своих пальца, оставляя возможность только кивнуть в ответ.
Быстро сообразив, что мужчина от него хочет, Оливер послушно облизал их, делая максимально влажными. Он знал, что когда-нибудь это случится, надеялся, что не так скоро, и думал, что ему будет очень стыдно. Пока что ему было приятно, ведь Роджер не был груб с ним. Он даже поглаживал его по спине, пока Оливер облизывал его пальцы. Единственное что его немного смущало, или даже пугало, это кое-что твердое упершееся ему в зад.
Когда с облизыванием пальцев было покончено, Роджер тут же, без церемоний, ввел указательный палец внутрь Оливера. Тугое колечко мышц крепко обхватило палец, остро ощущалось давление внутри, стенки сжимались. И чем дольше мальчик пытался сдержаться от каких-либо звуков, или расслабиться, тем сильнее его мышцы напрягались.
-Мне больно, — наконец он позволил себе зашипеть. К этим словам подобрался и стыд, и обида, и ненависть. Роджер не отвечал, он медленно пытался двигать своим пальцем, из стороны в сторону, по кругу, немного вводя внутрь, в глубину, и обратно.
-Да замри ты, — вдруг рявкнул Оливер. И, к его удивлению, пират и правда перестал двигать пальцем. Почти сразу же колечко мышц, что было напряжено до предела, стало расслабляться.
-Тебе не больно, тебе неприятно. Больно будет потом, — вкрадчиво промурлыкал Роджер и вместе с этим вталкивая еще один, уже высохший, палец. Это проникновение было действительно болезненным.
-Не торопись, пожалуйста, — Оливер вдруг не узнал своего голоса. Преломленный обидой, страхом, ненавистью и растоптанной гордостью, он звучал будто отчаянный писк мышонка загнанного в угол кошкой. Хотя, скорее, тигром.
Игнорируя мольбы своего пленника, Роджер продолжал растягивать его, недвусмысленно намекая на недвусмысленное продолжение вечера.
Сначала Оливеру было стыдно, потом больно. Потом больно и стыдно. Но когда горячая плоть медленно, но настойчиво, погрузилась в него, он не смог сдержать стон, сам не зная от чего стонет, от накатившей волны новых ощущений или от боли. Или же потому что так должно было быть. Ведь в сексе всегда один партнер чуть менее сдержан чем другой?
-Ты что там, забиваешь голову себе всякой ерундой? — Вдруг Роджер остановился и прямо-таки остервенело шлепнул Оливера на заднице, как бы возвращая к самому процессу, над которым тот размышлял.
-Просто получай удовольствие, я же не делаю тебе больно, — замурлыкал Капитан, возобновив фрикции.
Он действительно не делал ничего. «ужасного». Он даже сейчас, казалось бы, находясь на грани возбуждения, двигался медленно, сдерживал себя железными перчатками. Это было заметно. При этом он никогда не обещал, что будет таким. Он с первого дня однозначно дал понять Оливеру чего хочет от него, но, признаться, ожидания были хуже. Юноша ожидал, почти предвидел, что будет мучеником в руках у этого демона, что будет постоянно бит или до ссадин вытрахан. Но сейчас, находясь в таком положении, его все практически устраивало. Даже нравилось. Сам не понимая он уже подавался навстречу, поддерживал темп, а когда сам возбудился достаточно, стал даже его ускорять.