Мда. Вот и нас охватило чувство печали и последующая за ней досада на проказницу судьбу, что не наградила Вас, Анна Аркадьевна, минуя период жалкого увядания, удобным образом бесформенной, властной, крикливой, мужеподобной бабищи, а суженного, Андрея Андреевича не превратила вовремя в немощного, вечно подвыпившего, безвольного старика.... Безусловно, так было бы лучше для всех нас, но.... В силу сложившихся жизненных обстоятельств и склада ума, Андрей Андреевич сформировался и изо всех сил старался держаться впредь, на плаву океана жизни зрелым, властным начальником, привыкшим сильной рукой, подолгу службы и характера, колыхать на волнах людские судьбы, создавать, наслаждаясь то силой, то нежностью штиля, в округе своей, бури, шторма и туманы.
Можно понять супруга Вашего, можно, Анна Аркадьевна, и с грустной молчаливой улыбкой все так же, как славно умеете Вы, прибывая в чудесной нирване, смиренно прощая, стерпеть и эту, очередную его истерику. Представьте себе, как, в очаровательной переменчивости сезонов, неукротимо бежали к преклонной старости дни, месяцы, годы, и Андрея Андреевича все чаще преследовало предчувствие той жуткой поры, когда трясущиеся старческие руки, лишившись сил, не смогут более твердо ставить, в тетради жизни, заветные жирные точки; когда, цветущее младое поколение, по новым законам орфографии, возьмётся, по своему, исправлять их на знаки восклицательные, вопросительные и, даже, на ненавистные запятые; когда мир вовсе перестанет считаться с персоной Андрея Андреевича и вот упадок мужской силы, был того наилучшим предзнаменованием. Таким образом, в скорм времени, отец вашего семейства дерзал потерять одну из немногих, ярких и пылких, оставшихся в жизни отрад, отдушину, обдающую крепким ветерком мужественности: навеки утратить в беспощадной старости очаровательную свою любовницу. Конечно, она могла бы остаться с ним рядом, поддерживая его, шагающим по жизни, по-прежнему радуя в тех, пусть загадочных, интимных делах влиятельных, богатых импотентов, долгое время еще, напоминая о цветущей зрелости, но, ожидаемо, естественно и неотвратно, нагрянула отставка по службе. Почетная пенсия явилась в праздничном, цветастом наряде, увешанная заслуженными наградами, с букетами, с натянутой маской счастья, скрывающей черный глубокий траур. С ней вместе ступала новая эра, эпоха декаданса, знаменитая многим мужьям, впрочем, по слухам, самые примерные из них, зачастую, встречают ее как должное, порой, как награду, как подарок спокойствия и умиротворения. Андрей Андреевич повстречал ее мучительно, как надвигающееся бессилие, но, все же, отчаянно постарался удержаться на плаву, в клокочущем море общественных прений, где, между прочим и столкнулся лицом к лицу с затаившимся в глубине подозрением. Крепко ухватившись за него, решил, вмешавшись, развеять сомнения, раскрыть порочную тайну и.... Быть может, исправить упущенную ошибку молодости, или даже ошибку природы; или же изменить ход событий или даже течение бытия.... А может быть, в особенно унылый день, просто опустившись где-нибудь в парке, на холодную землю, зарыдать от бессилия, заплакать от несогласия и отчаяния; или даже геройски смириться.... Впрочем, не важно. Будущее скрывалось от Андрея Андреевича за непроглядной пеленой ограниченности человеческого мышления, за всевозможными мелочами, влияющими на вероятности развития событий, а вопрос, проблема, стояли ребром и требовали, нуждались в неотложных решениях и давали возможность чувствовать себя деятельным, молодым и значимым.
***
- Нетерпимость? - доносил со сцены, толпе, брызжа слюной в рукопись, в костюме двойке седой старичок с клинообразной профессорской бородкой. - Нетерпимость и ненависть стары, словно мир! Действительно, заметьте, друзья, человеку свойственно по жизни элементарно уставать, не довольствовать, иметь комплексы и нереализованные амбиции, в конце-то концов, в итоге, естественно, злиться, призирать и ненавидеть и, вполне основательно, удовлетворять свои чувства! Культурнее всего, бесспорно, обрести чужеродный объект для лютой ненависти, лучше всего, воплощенный в тайных желаниях, в комплексах и страхах, ежели, конечно, судьба милостиво преподнесет такую возможность! Но, можно ограничиться и чем-то другим. К примеру, открыться близкому, подвластному тебе человеку! Мда.... Но это о личном. А толпа, толпа она, дамы и господа, сплоченная группой, а в особенности, легкая на подъем голь униженных и голодных, испокон веков, под присмотром управителей или же сама по себе, умела ненавидеть чрезвычайно яростно, все что угодно испытывая, при том, дикое возбуждение, злобу и невероятный прилив сил к стремительным действиям. Так ненавидели иноверцев, ведьм, черных, желтых, красных и белых, буржуев, гомосексуалистов и, между делом, совершенно случайно попавшихся на пути ....
- Да, да, вы правы профессор! - выкрикнул несколько женственным голосом, вскочив из-за ближайшего к трибуне столика, молодой человек с броским лисьим воротником на узких плечах.
- Подождите, Леонид, - прогремел доминирующий голос, водрузив парня на место, - не перебивайте, мы дадим, как обещали, вам слово.
- Да, о чем это я? - продолжал профессор, вновь углубившись в рукописи. - Мда, значит, гомосексуалистов.... В общем говоря, если нам суждено ненавидеть, то мы обязаны воссоздать для себя, на веки веков, более или менее постоянный объект этой ненависти, ибо, не любить сегодня тех, завтра этих а послезавтра третьих, это уже распутство, как никак! А общество обязывает нас, даже ненавидеть в рамках культуры, что, несомненно, правильно.... Итак, мы бездарно недолюбливали евреев (наверняка, до боли завистливо, как людей, за частую, успешных и талантливых), иностранцев и вообще "чужаков" ; высокомерно призирали стоящих ниже идеала по цветовой гамме кожи или же другим морфологическим особенностям белого человека. Было дело, выплескивали страсти на волков, таскающих скот - это да, разве может быть по-другому? Кровной, мстительной ненавистью - дельфинов, невинно кушающих рыбку в безбрежном океане, устраивая, при этом, демонстративную окраску прибрежных вод в алый цвет! Или просто-напросто пускали кому-то, на жертвоприношениях, кровь, ублажая, тем самым, своих диких животных божков. Недолюбливали, конечно, и бескровную саранчу, нещадно пожирающую посевы, но, как то все более спокойно и менее эмоционально.... А, вспомните, вспомните, дамы и господа, в еще совсем волосатом обезьяньем обличии, между поисками пропитания и беспорядочными половыми сношениями, люто призирали соседствующие группировки и, кроме как в "праведной" битве "стенка на стенку", иногда, как будто развлекаясь, камнями и палками забивали до смерти заплутавших их представителей, бессознательно, избавляясь, тем самым, от конкурентной угрозы.... И вот теперь, после вчерашнего инцидента, когда Вас, людей отличных, свободомыслящих, поджидая на выходе, избивали битами и забрасывала камнями, группа фанатично настроенных подонков, оправдываясь, притом, какой-то невнятной идеей, понимаешь, что с тех давних пор мало что изменилось... Мда, пожалуй, все эти нетерпимости лишь животные проявления характера человеческих особей, изворотливо отказавшихся в пользу удовлетворения эмоциональных порывов животной ненависти, от здравого мышления! - закончил было речь старичок, поднял взор, застенчиво оглядел нетипичную публику и продолжал. - Итак, дамы и господа, кроме иных отклонений от общепринятых стандартов, в нашем, разно полярном сексуальном мире, вполне закономерно появляются на свет люди с отклонениями от всеобщей половой нормы, формируясь таковыми, как еще в утробе матери, так и в процессе созревания. И для того чтобы понять этих людей, проявить уважение, принять за своих, в свое общество, совсем не обязательно вновь, самим, возвращаясь к корням, обращаться к бисексуальному мышлению - достаточно лишь немного поумнеть. В этом нет ничего дурного, дамы и господа и нам с вами, как жителям сексуального мира, от этих отклонений никуда не уйти. Да и зачем? Ведь, в общем-то, как ни странно, гомосексуализм, сам по себе, не представляет, для человечества, честно говоря, никакой угрозы. Просто он является не естественным для большинства, противоречивым и запретным для толпы, и, как следует, камнем преткновения ее злобы и ненависти...