И в этот миг я увидел Олька. Он шел к нам, на ходу оценивая ситуацию. Судя по выражению его лица, он оценил ее безошибочно, и спустя три секунды его лапа упала на Бодино плечо, а сквозь сжатые зубы повелительно прозвучало:
– Исчезни! Сию же минуту.
– Что? – набычился Бодя и сделал шаг навстречу Ольку.
– О-о-ой! – простонала Ульяна.
– Я сказал: исчезни! Живо! – и левая ручища Олька, схватив парня за шею, сжала, словно клещами, с такой силой, что у Боди слезы выступили на глазах, а правая заломила руку Боди за спину и толкнула его к выходу.
Ульяна взволнованно провожала их глазами и, похоже, колебалась, не выбежать ли и ей вслед за ними. Все присутствующие также наблюдали за этой сценой, а когда Олько с Бодей исчезли, их взгляды прикипели к нам.
– Не бойся, – успокоил я Ульяну, – с ним ничего не случится. На свежем воздухе протрезвеет.
– Он никогда еще таким не был. Какой ужас!
Вернулся Олюсь, сел возле нас, и мы наконец поздоровались.
– Это Олюсь, – сказал я. – Мой товарищ. А это Ульяна.
Олесь расплылся в улыбке:
– Ульяна, а есть ли у вас подружка, такая же симпатичная, как вы?
– И не одна.
– Познакомите?
– Разумеется. Правда, они все заняты.
– Это не проблема. Я вне конкуренции.
– Ха-ха! А не страдаете ли вы комплексом неполноценности?
– Нет, но заставляю страдать других. Что пьем? Шампанское? Нет, это не для меня.
Он подозвал официанта и заказал коньяк.
– Мы с Ульяной только что познакомились, – сказал я.
– Я так и понял. А что это за кент здесь хорохорился?
– Мой однокурсник, – разъяснила Ульяна. – Вообще-то он хороший парень, но вот сегодня… явно перебрал.
– Ну, ясно, почему бы на шару и не назюзиться. Такое с каждым может случиться. Удивляюсь я, что вы в нем нашли. По-моему, у него только одна извилина да и та, извините, на заднице. А не прихватить ли вам, Ульяночка, завтра свою подружку, и мы устроим славный пикник на природе.
– Хм… Предложение интересное.
– Значит, договорились, – констатировал Олько. – Завтра как раз суббота. Встречаемся в двенадцать. Заедем на рынок, закупим снедь и – вперед.
Ульяна отлучилась на минутку, и я спросил Олька:
– А ты почему не в Москве?
– Отпала необходимость. Хозяин согласился заплатить две штуки, и мы ему вернули пропажу. Я отхватил полштуки. Нормально?
– Наверное. А если бы он подстраховался эсбэушниками?
– С нами был мент. Впрочем, если бы я отогнал тот «фольксваген» в Москву, то один заработал бы две штуки.
– Но ведь есть риск.
– Риск есть всегда. Через неделю еду в Польшу на «опеле».
– Его уже угнали?
– Нет, еще только пасут. Перегонять буду в тот же день, когда уведут. Махнем вместе? Расслабишься. Гульнем в Кракове по полной программе.
– А обратно как?
– Обратно на «фольксвагене».
– И его тоже пока еще только пасут?
– Наверняка.
– А как же граница?
– Таможенники тоже на хлеб заработать хотят, – засмеялся Олько. – Давай соглашайся, девчонок с собой прихватим. По-моему, расслабуха тебе сейчас как никогда кстати, разве не так? – он хлопнул меня по спине.
– Выходит, что так. Ты и в самом деле хочешь девчонок взять?
– А что?
– Ульяну с подружкой?
– Относительно подружки пока не уверен, ведь я ее не видел.
– А гостевое приглашение?
– Не проблема. У меня куча бланков с печатями. Остается только фамилию вписать.
Вернулась Ульяна. Губы, с которых я слизал помаду, снова блестели кармином.
– Хотите сюрприз? Та подружка, которую я хотела пригласить на завтрашний пикник, здесь.
Олюсь сразу оживился и стал пялиться во все стороны:
– Где? Покажите.
– Я встретилась с ней возле зеркала. Сейчас она войдет. Правда, она не одна. С парнем.
Мы все уставились туда, откуда должна была явиться Ульянина подружка. Посреди зала несколько пар сонно топтались под итальянскую песенку. Между ними, повиливая бедрами, проплыла официантка с подносом, заполненным пустыми бокалами. Спустя минуту оттуда же прошмыгнула высокая блондинка в обтягивающих голубых джинсах и, осторожно обходя танцующих, посеменила вдоль столиков. Она двигалась с удивительной грациозностью, покачиваясь всем телом, и, глядя на нее, Олюсь даже вздрогнул от восторга и залихватски прищелкнул пальцами. Блондинка села напротив парня. На столе у них было две чашки кофе и две рюмки с ликером.
– И как же ее зовут? – спросил Олюсь.
– У нее два имени: Лидия-Христина.
Олюсь засмеялся: