— Поспать бы еще немного, — вздыхает она, — рань несусветная…
— Скоро закончится вторая пара. Ты же не собираешься и третью пропустить?
Было бы неплохо, читаю я в ее глазах, но разум торжествует над бренным телом. Все-таки третья пара — литература, любимый предмет.
Я забираю пустую чашку и провожаю Вику взглядом, пока она идет в ванную в полупрозрачной ночной рубашке, снова иду на кухню. Овсяные хлопья с медом, сваренные на молоке — вкусно и полезно. Еще один повод для Вики гордиться мною, еще один повод недолюбливать — для кухарки: этот ее фирменный рецепт я выучил так же быстро, как рецепт правильного кофе, всего один раз посмотрев. Ей, конечно же, обидно, что кто-то на лету схватывает то, чему она училась многие годы: должно быть, когда специалиста, оттачивавшего мастерство более двадцати лет, шутя догоняет мальчишка, которому самому лет двадцать от роду — это действительно задевает.
Вика появилась на пороге, в халате и шлепанцах, еще сонная, но уже с проснувшимся аппетитом. Я пододвинул ей стул, подсунул тарелку и ложку, затем наложил порцию и себе.
— Чет ты ешь мало, — заметила она, уплетая овсянку.
— С чего мне в такую рань наедаться? Это ты будешь усиленно работать головой, конспекты писать да бегать из аудитории в аудиторию. А я — сидеть в машине да читать. Ощущаешь разницу?
— Такое впечатление, — хмыкнула она, — что ты меня овсянкой кормишь, а сам ее не любишь, такую полезную.
— Это ведь не я панически боюсь располнеть, верно?
Вика прыснула, я улыбнулся. Хорошее утро, и кто сказал, что понедельник — тяжелый день?
Вика притормозила, ожидая, пока светофор вспыхнет зеленым.
— Смотри налево, когда тронешься, тут обзор неважный, часто случаются аварии.
— Ты мне это говоришь, дай бог памяти, десятый раз.
— Не бывает чрезмерной бдительности и осторожности.
— Блин, ну отчего бы тебе не выучиться водить, а? — посетовала Вика, — ты бы водил правильно и осторожно, а я бы перед универом лишних двадцать минут подремала… Да тебе же правила выучить — вопрос двух часов, с твоей-то памятью!
— Не все люди одинаково хорошо ладят со сложной техникой, — вздыхаю я и делаю длинную, даже слишком, паузу, затем продолжаю: — думаю, получить права мне будет несколько затруднительно.
На самом деле, это два разных высказывания, оба истинны. Но стоит составить их в одно — получится ложь. Потому что я отлично лажу со сложными устройствами — для меня они очень просты. А права… да, верно, мне было бы проблемно их получить. Ведь паспорта у меня нет. Формально, я вообще не существую. Но Вике объяснить это не могу.
Я давно решил — я не буду лгать. Никому. В том числе Вике — хотя ей в первую очередь. Не буду и точка, будь это решение хоть трижды иррациональным. В конце концов, я не намерен перенимать человеческие недостатки. Вот потому и приходится выкручиваться. Я сказал две истинные фразы, Вика, мысля стереотипами, соединила их, сама себя ввела в заблуждение — я же, формально, чист. Не солгал.
Вика припарковала порш на стоянке рядом с университетом и подхватила папку с тетрадями и книгами, чмокнула меня в щеку и побежала к корпусу. Теперь она нормально бегает: я убедил ее не носить туфли с каблуком: это вредно для суставов. Желание казаться чуть выше и, как результат, стройнее нередко выходит боком в не очень отдаленном будущем. А то и очень быстро: повредить ногу проще некуда. Однако подобные проповеди обычно бессмысленны: внутривидовая конкуренция среди женщин очень уж высока. Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят, поется в песне. Из общего числа мужчин вычитаем процент откровенно некрасивых, физически и умственно неполноценных, алкоголиков — последних среди мужчин заметно больше, чем среди женщин — получится еще меньше. А еще женщины предпочитают мужчин с деньгами, без вредных привычек и прочих недостатков… И получается, что общее количество мужчин, за которых женщины хотят бороться, гораздо меньше, чем претенденток. Так что уже очень давно прекрасный пол не выбирает себе мужчин, а жестоко за них конкурирует.
И что особенно показательно — большинство женщин в юном возрасте неадекватно оценивает свой статус. Любая «серая мышка» грезит о принце, не понимая, что у принцев статус «альфа», и женщин они себе выберут с аналогичным статусом. Так происходит у любых млекопитающих, люди давно это знают — да только выводов не делают. Как будто их это не касается. Как будто они нечто большее, чем просто животные. И в гордыне забывают, что развитый мозг вместе с колесом, огнем и компьютером принес им еще и религиозную вражду, этнические войны, оружие массового поражения и некоторые другие вещи. Да, медицина это просто здорово, только никто не считает, сколько приходится на одного спасенного врачами погибших в авариях. Средняя продолжительность жизни вроде бы увеличивается — а каков сейчас в мире процент здоровых детей? Вот они, блага цивилизации.