— Мда… — невесело заметила девушка, — И в таком состоянии ты даже машину вести не сможешь.
— Может быть, и не смогу… — задумчиво ответил кардинал, — Хотя… Смотря какая машина.
Сказав это, он внезапно сорвался с места и побежал на параллельную улицу. Он вспомнил кое‑что, что видел за время своего короткого полета, но молчал, опасаясь спугнуть удачу.
— В смысле 'смотря какая машина'? — недоуменно переспросила послушница.
— Увидишь. Если я прав, сейчас увидишь.
После нескольких поворотов они оказались на месте, видимо, бывшем рубежом обороны, когда нашествие насекомых еще только начиналось. Дорогу перегораживала баррикада. Стены были покрытой копотью; заметна была и причина — огнемет с опустошенным баллоном. Тут и там валялись трупы гигантских комаров и людей в боевой броне. Вокруг витал запах разложения. А в центре…
— Ой, отче! Это же полицейский мех!
— Вообще‑то, спецназовский, — педантично поправил 'отче', — Да и мехами принято называть негуманоидные машины, а это баттлсьют… Но это все детали. Главное, что Япония уже давно начала внедрять нейронные интерфейсы, не требующие рук. Так что если он на ходу…
'Если' было более чем актуальным. Руки — ноги у человекоподобной машины были вполне на месте, но целой ее было назвать сложно. Обшивка была покрыта вмятинами, да и кабина изначально была закрытой… Впрочем, последнее сейчас было даже к лучшему, потому что открыть люк самостоятельно Чезаре не смог бы.
Выкинув останки предыдущего владельца, кардинал тяжело плюхнулся в кресло. Умная автоматика немедленно облепила голову считывающими датчиками. Забавно, но ещё десять лет назад люди искренне верили, что для прямого управления техникой потребуется делать пилотам шунтирование…
В целом, пока что нейронное управление сложно было назвать надежным. Именно поэтому в кабине была предусмотрена резервная система ручного управления. Конечно, у него возможности использовать резервное управление не будет, но… Какого черта! Шаг над пропастью без страховки — как всегда. Зато это шанс нанести новый удар до того, как Джокер сведет на нет все его достижения в этом бою.
— Мой инструктор сказал бы, что это называется 'матрешка', — заметил Чезаре, пробуя завести двигатели и проводя инспекцию вооружения, — Хотя нет, настоящая матрешка была бы, если бы ты села за управление мехом после получения тела…
— А? Это ты к чему? — не поняла девушка.
Удивительно, но баттлсьют был полностью рабочий, если не считать одной маленькой детали: генераторы щита сдохли. Даже боекомплект был на 90 % на месте: и пулемёты, и тяжёлое заплечное лазерное вооружение, и пять лёгких ракет.
— Неважно, — поморщился Чезаре, с места срываясь в направлении предполагаемого места боя. Баттлсьют пробежал несколько метров, после чего перешел на 'роликовое' движение. Был еще прыжковый ранец, но он пригодится впоследствии…
— Ого, похоже, у Джокера было что‑то серьёзней кулаков, — отметила Мария, когда на их глазах одну из крыш залило высокотемпературной плазмой.
— Разумеется, — согласился шпион, — И то, что он это задействовал, хороший знак: значит, его возможности без сигмафинов подходят к своему пределу…
Баттлсьют покатился туда, откуда выстрелил заряд плазмы. В позвоночнике привычно закололо: модуль реакций не увеличивал скорость движений, и в этом была его слабость. Однако сейчас сам кардинал и не двигался — все управление осуществлялось его разумом, а значит, 'форсаж' будет полезен как никогда…
Источник стрельбы находился во всё том же парке. То есть, технически, Джокер находился всё ещё там и просто палил по снайперам плазмой с прицельной точностью.
— Ты просто пойдёшь на штурм? — недоверчиво спросила девушка.
— Не совсем… — пробормотал Чезаре, еще сильнее прибавляя скорости. Он знал, что идеи выстрелить из засады или что‑нибудь в этом роде не возымеют успеха: Джокер просто рассчитает полет снаряда и увернется. Однако у него был план, сформировавшийся во время обстрела. План рискованный, но логичного ответа на него Чезаре не видел — а нелогичного от NI вряд ли следует ожидать…
— И что же?
Они как раз вышли к саду. Точнее, к забору, отделяющему сад от улицы. Можно было, конечно, перепрыгнуть его, но кардинал посчитал, что сохранение инерции сейчас важнее, и просто проломил его весом машины. Сейчас главным было — успеть среагировать прежде, чем противник среагирует на его появление.