— Успел за эти часы кое с кем поговорить, — ответил Чезаре, — Мы уже знали из разговора с Белым Робином, что у него есть несколько товарищей схожего уровня в разных городах, а также что за ним стоит некая «Она». К сожалению, я не успел разузнать у него про «Её» личность, и мой контакт, с которым я общался, также ничего об этом не знает… Или по крайней мере, не говорит. Как я уже говорил, всего городов, разрушение которых требуется заговорщикам, пять; и большая часть из них уже известна. Что касается товарищей Робина, то мне известно, что в Рим доделывать его дело едет Герхард фон Рейлис, немецкий амагус-суперсолдат… Впрочем, я подозреваю, что для списка «товарищей» мы можем попросту взять топ листа «Их разыскивает Интерсигма» и в 90 % случаев будем правы.
— Имеется в виду «топ пять»? А разве наша Неуловимая Джейд не может быть составной частью Жестяного Джокера?
Имя «Неуловимая Джейд» было производным от того имени, под которым гипотетический кукловод международного сигма-терроризма фигурировал в базах Интерсигмы: «Неуловимый Джо». В отличие от Интерсигмы, Чезаре и Мария знали хотя бы ее пол, биологический вид и сам факт того, что она точно существует.
— Голова от такого раскалывается, — продолжала девушка, — Как будто она у меня есть. Это ж и Катерина, и Серафима, и Джокер, и все могут быть Неуловимой Джейд?
— Я по-прежнему сомневаюсь насчет Катерины, — ответил кардинал, — Твою теорию, конечно, нужно будет проверить, но я все же думаю, что она лишь подчиняется настоящей Джейд. Жестяной Джокер… Может быть, но не думаю. А вот Серафима… Как минимум, я точно знаю, что «Божья длань» сверялась с ней в отношении Пришествия.
— Значит, это точно она! — со свойственной ей легкомысленностью послушница схватилась за эту теорию, — К ней вообще весь мир прислушивается. Считается, что Серафима попросту не может врать, но ведь проверить это никто не может.
— Серафиму определенно нужно будет навестить, — заметил Чезаре, считавший эту версию слишком очевидной, — Но сперва помешать фон Рейлису закончить дело Белого Робина, иначе все, что мы сегодня сделали, пойдет прахом.
— Тогда нам нужно, для начала, найти Лили, — высказала свою мысль сигмафин, — Она ведь, насколько мы знаем, главный козырь в этой игре. Если чудотворица Катерина связана с Робином, то и Лили связана с ним. Да и, насколько я помню, Робин тоже охотился за Лили.
— Да, — согласился Чезаре, — Кем бы она ни была, Лилит ключ ко всему. Впрочем, кое-кто, кого мы встретим на берегу, знает чуть больше об экспериментах G-Tech: а значит, как я подозреваю, и о Лилит. Как минимум, кто она такая.
— Ты так много говоришь о том, кого мы встретим на берегу, но ты так и не сказал, кто это такой, — заметила Мария.
— Кеншу Рейко, ученая из Японии и моя давняя знакомая. Именно с ней я договаривался по поводу сигма-проектора. Кроме того, мне известно, что она пыталась использовать «главный эксперимент G-Tech» против них же самих, из чего следует, что она знает об их экспериментах явно больше, чем мы…
Через некоторое время баржа остановилась, и Чезаре загрузился в планер, чтобы переместиться обратно в лагерь Интерсигмы. На выходе его встретили уже знакомые майор и Рейко.
— Ну что, я так понимаю, вы нашли то, что искали, — высказал предположение седовласый.
— Сам ты «что», хамло, — обиделась Мария.
Кардинал лукаво усмехнулся. Относилась эта усмешка скорее к заявлению послушницы.
— Нашел. Благодарю за вашу помощь.
— Материал твой или мой? — сходу спросила Рейко.
Чезаре покосился на майора, но решил, что она не стала бы об этом заговаривать при нем, будь это рискованно.
— Материал, скорее всего, будет мой. Когда добуду.
Он предполагал, что Марии очень пойдет тело Елены фон Рейлис (младшая сестра и напарница господина виконта, амагус-стрелок, класс опасности «B»)… Но с практической точки зрения тело, не успевшее «примелькаться», создаст куда меньше проблем. И в любом случае, на добычу «материала» повлияет и то, с кем ему доведется столкнуться в рамках спасения мира.
— Хорошо, пойдём допрашивать Робина.
Рейко направилась к той же палатке, в которой лечила Чезаре.
— Надеюсь, ты знаешь, о чём хочешь его расспросить.
— Расспросить то его более чем есть о чем, и по личному делу, и по общественному… — проворчал он, — Весь вопрос в том, скажет ли он что-то…
«Как все-таки неудобно, когда допрашиваемому нельзя отрезать пальцы», — мысленно добавил добрый священник.