- А! Ты хочешь подстеречь старушку-собачницу и помочь ей скоротать время, необходимое псинке для совершения важных утренних дел, за приятной беседой?
- Нравится мне, как четко ты формулируешь. - Подруга одобрительно похлопала меня по плечу.
Мы не повторили вчерашнюю ошибку и проследовали в соседний двор пешком. Получилось быстро не то, что на колесах.
Ирина Иннокентьевна - мудрая женщина. Ее расчет оказался верным: по чахлому газону, заинтересованно шурша невнятной растительностью, уже сновала маленькая лохматая собачка из тех, при наличии которых в домашнем хозяйстве вовсе не нужны щетки для обуви.
Животинку бдительно караулила вчерашняя бабка. В руке у нее был свернутый арканом поводок, на лице - выражение смертной скуки.
При нашем появлении старуха оживилась:
- Что-то зачастили вы, девки? - В дребезжащем голосе отчетливо прозвучало одобрение.
- Вот спасибо на добром слове! - расплылась в улыбке Ирка. - Меня уже лет двадцать никто девкой не называл!
- А мне восемьдесят два, и все, кто еще не пенсионерки, - девки, - ухмыльнулась бабка. - Вы чего это сюда в такую рань?
Скрипнуло открываемое окно.
- Тось, эт хтось? - донеслось до нас одновременно с клубом сигаретного дыма.
Со второго этажа выглянула, как Баба-яга из чердачного окошка избушки, еще одна старушенция, совершенно разбойного вида - с цигаркой во рту и в престранных очках: одно стекло простое, второе - темное.
- Марусь, я сама разберусь, - остро глянув на Старенькую Разбойницу, пообещала ее подружка.
- Какие рифмы, а? - Ирка, доморощенная поэтесса, в восхищении подпихнула меня локтем. - Тось - хтось, Марусь - разберусь!
- Простите, Антонина… а как ваше отчество? - Я не отвлеклась на несвоевременный литературно-критический анализ.
- Марковна я.
- Нам, Антонина Марковна, нужно собрать отзывы соседей о супругах Покрышкиных, Дмитрии и Дарье, - официальным тоном сказала я. Запасливая Ирка, поддерживая мою версию, тут же достала из своей торбы блокнот и ручку и демонстративно приготовилась записывать. - Вот вы явно женщина основательная, не вздорная, что можете нам о них сказать?
- Все-таки разводятся голубки? Теперь уже, надо понимать, по суду? А я говорила Митяю: не пара она тебе, вертихвостка эта. Ну, неудельная же деваха, девять классов образования, ни ремесла в руках, ни заработка, ни приданого, ни даже родни порядочной! - моментально завелась бабуся. - Митяй-то - он совсем другой. Надежный, основательный, работящий. Подумаешь, безъязыкий? Муж молчит - бабе счастье: про борщ пересоленный не скажет, лишнего не спросит!
- Они ссорились? - спросила Ирка, что-то черкая в блокноте.
- Да кто ж их знает? Он немтыка, она просто тихушница - лишний раз слова не скажет, все норовит мимо даже без «здрасте» проскочить. А стены у нас в доме толстые, сталинская еще постройка, что там у них в квартире творилось - никому не известно, - сказала бабка с нескрываемым сожалением. - Но раз Митяй из собственного дома ушел, значит, допекла его чем-то змеючка эта верткая. Ему-то здесь нравилось жить, в старой родительской хате. И квартира хорошая, двухкомнатная, и гараж капитальный, - старуха мотнула острым подбородком на упомянутую постройку, - у Митяя там инструмент и материал, он же мастер-плиточник.
- А она ему изменяла! - авторитетно заявила Старенькая Разбойница и поправила странные окуляры.
- Откуда знаете? - Ирка вскинула голову на голос.
- «Откуда знаете?» - передразнила ее старуха. - Отсюда и знаю! В окно смотрела, видела, как ее вечерами чужая машина к дому подвозила.
- Такси, может? - предположила я.
- Ага, такси-макси! - снова передразнила бабка. - Приземистая машина, блестящая, будто серебряная. На таких не таксуют.
- Марка, номер?
- Номер-помер! Ты в уме? - Старенькая Разбойница опасно постучала себя кулачком по лбу. - У меня на одном глазу минус шесть, на другом вообще бельмо, как я циферки разгляжу? А марки я знаю только почтовые и акцизные.
- И еще деньги такие были немецкие, помнишь? - подсказала ей старушка-подружка.
- Да подожди ты про деньги. - Разбойница отмахнулась сигаретой, и нас снова окутало дымом. - Машина серебристая была, а впереди кот.
- Кот? За рулем? - удивилась Ирка.
Животных на персональном транспорте мы с ней только в цирке видели: водили как-то ее близнецов смотреть на дрессированных медведей-мотоциклистов.
- Совсем ку-ку? - Разбойница покрутила артритным пальцем у виска. - Он у машины на морде был, тот кот. Неживой!
Судя по тому, что Ирка потерла лоб, она ощутила легкое головокружение. А мне богатое воображение с печальным вздохом нарисовало котика - жертву ДТП на капоте сбившего его автомобиля.