На горизонте контур шаланды, —словно команда сгинувшей шхуныпереправляет смерть контрабандой.
Судьба
Глядя на мачты из-под ладони,корпусом всем подавшись вперед,где-то в Голландии незнакомойменя незнакомая женщина ждет.
Пристань, каналы в каменных плитах,мельница с черным крестом на горбувыйдут навстречу, перевернувшитак неожиданно мне судьбу.
Старому саду стану хозяин,станет хозяином мне огород.Буду ласкать фруктовые губы,глядя, как яблоней сын растет.
С трубкой, набитой травой забвенья,выучившись вечера коротать,утром однажды взойду по трапуна мокрую палубу я опять.
Глядя на мачты из-под ладони,корпусом всем подавшись вперед,мне с рубежа незабытого молаженщина молча косынкой махнет.
Клара фон Рейтер
Как яблоко в вазе, сиропом облитый,твой голос взлетает на пятый этажв прозрачном кубике лифта.
Метро укачало подземное ложе,но в темном тоннеле вагон озаренсвеченьем твоей апельсиновой кожи.
Автобус струит на проспекты столицыпод взмахом твоих серповидных очейтвои золотисто-ржаные ресницы.
И легче, чем тонкая нота колибри,в стеклянной тетради крутящейся дверимелькает твой профиль — изящный экслибрис.
Одна из версий земли
Добро пожаловать, о новый день!Вернулись в мастерскую глазарисунок, цвет и светотень.
Вот мир огромныйвесь в упаковке из чудес:и мужественность дерева,и благосклонность бриза и небес.
И розы механизм.И колоса архитектура.
Земля без перерыва занятаего зеленой шевелюрой.
А сок, невидимый строитель, строитс помостов воздуха наклонныхи вверх шагает по ступеням света,который стал объемным и зеленым.
А землемер-река проделывает описьокрестностей.А горы моют темные бокана дне небесном.Вот мир растительных столбов дорожных,и водяных дорог,и механизмов, и строений, —одушевляет их таинственный поток.А дальше — прирученные цвета и формы,живые воздух, свет и даль;все это собрано в Творенье человека, —он дня живая вертикаль.
Зарисовки городов
Гуайякиль
Про солнце твердят витрины,и лодки, и рябь залива,и этот причал пустынный.
А воздух под белым игомкаленого солнцепекаисходит истошным криком.
Гавана
Сахарных заводов трубы —тростниковыми стеблями…Уезжает сахар с Кубы.
Эмигрируют чащобы,уезжают ром и румба.Дружно всходят небоскребы.
Нассау,
Багамские острова
Нассау, палитра лета.Здесь ветер пронизан солью,а свет изнемог от цвета.
Зеленым стеклом играя,качается в море город,как перышко попугая.
Сент-Джордж[3]
Чайки да изумрудыводорослей плавучих —не за горой Бермуды.
Маяк, подмигнувший грустно.Пальмы. Белые крыши.Люди цвета лангуста.
Виго[4]
Здесь бухта глазам не верит:штурмуют утес отвесныйкосые крыши и двери.
А окна, тысячеглазы,глядят, как в заливе травяттунца борзые-баркасы.
Ла-Корунья[5]
Примазаться бы к фортуне:у самого моря домик,невеста из Ла-Коруньи.
Сидеть у воды и простосмотреть, как мерцает паруси как проплывают звезды.
Сантандер[6]
Тот не гладил моря кожу,тот не понял ветра душу,в Сантандере кто не пожил.
В два ряда деревья сдвинув,мокнет улица Переды.Небо блещет, как сардина.
Ла-Палис[7]