Единственное, что было в ее силах, – подать воды тому, кто просил, помыть тех, кто ходил под себя, подержать в своих руках ищущую темную руку умирающего, потом натянуть ему на лицо джутовый мешок и дать знак помощникам-мужчинам, чтобы они унесли тело и принесли еще одного из страдальцев, беспорядочно лежавших на открытой веранде.
Один из санитаров наклонился к ней и настойчиво, требовательно схватил за руку. Только через несколько секунд она поняла, что он говорит. Тогда она с трудом поднялась с колен и мгновение постояла, держась руками за спину, ожидая, пока отпустит острая боль и пройдет темнота в глазах. Затем через отвратительно грязный двор пошла за санитаром в здание вокзала.
Она взяла телефонную трубку, хрипло и невнятно произнесла свое имя.
– Мисс Камберуэлл, говорит Ли Микаэл.
В трубке трещало, голос был едва слышен, так что Вики с трудом разбирала слова, к тому же по железной крыше барабанил дождь.
– Я на переезде, на дороге в Дэссе.
– Поезд… – произнесла она чуть-чуть охрипшим голосом. – Ли Микаэл, где обещанный вами поезд? Нам необходимы лекарства – обеззараживающие, обезболивающие, неужели вы не понимаете? У нас здесь шестьсот человек раненых. У них гниют раны, они мрут как мухи.
Она услышала истерические ноты в собственном голосе и замолчала.
– Мисс Камберуэлл, простите, но поезд… Поезд я вам послал. С продовольствием, с лекарствами. Еще одного доктора послал. Он выехал из Дэссе вчера утром и миновал этот переезд вчера вечером…
– Где же он тогда? – спросила Вики. – Он нам необходим, вы не представляете, что здесь творится.
– Простите, мисс Камберуэлл, поезд до вас не дойдет. Примерно в двадцати пяти километрах к северу от Сарди он сошел с рельсов.
В засаде были люди раса Куллы, галла. Они разобрали пути, убили всех, кто был в поезде, и сожгли вагоны.
Оба долго молчали, только статическое электричество свистело и жужжало в проводах.
– Мисс Камберуэлл, вы слушаете?
–Да.
– Вы понимаете, что я говорю?
–Да.
– Поезда не будет.
– Да.
– Рас Кулла перерезал дорогу между нами и Сарди.
– Да.
– Никто не может до вас добраться. Из Сарди нельзя выехать по железной дороге. Там у раса Куллы пять тысяч человек. Его позиции в горах очень прочны. Он может удерживать дорогу против целой армии.
– Мы отрезаны, – сказала Вики глухо. – Впереди – итальянцы, позади – галла.
Снова установилось молчание. Потом Ли Микаэл спросил:
– Где теперь итальянцы, мисс Камберуэлл?
– Почти рядом, у последнего водопада… – Она умолкла и отвела трубку в сторону. Затем снова приблизила ее к уху. – Вы слышали итальянские орудия. Они ведут огонь беспрерывно. Очень близко.
– Мисс Камберуэлл, вы можете передать сообщение майору Суэйлзу?
– Да.
– Скажите ему, мне нужно еще восемнадцать часов. Если он удержит итальянцев до полудня завтрашнего дня, они не доберутся до переезда раньше чем стемнеет. Таким образом я буду иметь в своем распоряжении две ночи и один день. Если он продержится до полудня, он с честью выполнит все свои обязательства передо мной, а вы все заслужите вечную благодарность императора и народа Эфиопии.
Вы, мистер Бартон и майор Суэйлз.
– Да, – сказала Вики. Каждое слово давалось ей с большим трудом.
– Скажите ему, что к полудню завтрашнего дня я сделаю все, что в моих силах, и обеспечу вашу эвакуацию из Сарди. Скажите ему, пусть держится до полудня, а я не пощажу своих сил, чтобы вырвать вас всех оттуда.
– Я скажу ему.
– Скажите ему, пусть завтра в полдень отдаст приказ всем эфиопским солдатам рассредоточиться в горах, а я еще раз позвоню по этому телефону и сообщу, что сумел предпринять для вашего спасения.
– Ли Микаэл, а что будет с ранеными, которые не смогут уйти в горы?
Снова повисло молчание, потом раздался голос князя, спокойный, но исполненный печали.
– Было бы лучше, если бы они попали в руки к итальянцам, а не галла.
– Да, – спокойно согласилась она.
– Еще одно, мисс Камберуэлл… – Князь поколебался, но твердо продолжил: – Ни при каких обстоятельствах вы не должны сдаваться итальянцам. Все, что угодно. – И он еще раз повторил, подчеркивая: – Все, что угодно, только не это.
– Почему?
– От своих осведомителей я узнал, что вам, мистеру Бартону и майору Суэйлзу вынесен смертный приговор. Вас объявили шпионами и террористами. Для приведения приговора в исполнение вас должны передать расу Кулле. Все, что угодно, только не это.
– Я поняла, – сказала Вики тихо и вздрогнула, вспомнив пухлые губы и мягкие жирные руки раса Куллы.
– В самом крайнем случае я пошлю…
Голос его неожиданно пропал, не слышно было и потрескивания статического электричества. Молчание в замолкнувшей трубке.
Еще минуту Вики пыталась восстановить связь, но трубка окончательно онемела. Она положила ее на место и крепко зажмурилась, чтобы прийти в себя. Еще никогда в жизни она не чувствовала такой усталости, такого одиночества и такого страха.
Вики пересекла двор пакгауза, остановилась и посмотрела на небо. Она не знала, сколько сейчас времени. Оставалось еще несколько часов дневного света, но, казалось, тучи расходятся. Их темная серая крыша поднялась и теперь лежала на вершинах гор, в ней появились более светлые участки, через которые пыталось пробиться солнце.
Она помолилась, чтобы этого не произошло. Дважды за эти последние ужасные дни облака ненадолго рассеивались, и всякий раз на ущелье с ревом неслись на малой высоте итальянские бомбардировщики. И каждый раз они наносили такой урон, что Гарету приходилось покидать свои позиции и передвигаться на заранее подготовленные позиции, а поток раненых и умирающих просто захлестывал их импровизированный госпиталь.
– Пусть идет дождь, – молилась она, – Господи, пусть дождь идет и идет.
Она наклонила голову и поспешила в пакгауз в страшную вонь, в стоны и хрипы. Она увидела, что Сара ассистирует доктору, оперировавшему на простом грубом столе, отгороженном от остального помещения куском рваного брезента и освещенном двумя фонарями.
Немецкий доктор ампутировал ногу ниже колена, молодой воин харари, которого держали четыре санитара, только слабо стонал.
Вики подождала, пока пациента унесли, и позвала Сару. Они вышли и стояли, с облегчением вдыхая свежий горный воздух. Они тесно прижались друг к другу под навесом, и Вики пересказала ей свой разговор с Ли Микаэлом.
– Потом связь прервалась.
– Да, – кивнула Сара, – наверняка перерезали провода. Даже странно, почему рас Кулла не сделал этого раньше. Провода идут через Амба Сакаль. Наверное, они долго туда добирались.
– Сара, ты поедешь в ущелье и передашь майору Суэйлзу сообщение? Я бы поехала на «Мисс Попрыгунье», но в баке почти нет бензина, а я обещала Джейку не тратить его. Позже нам понадобится каждая капля…
– В любом случае, верхом быстрее, – улыбнулась Сара, – и я повидаю Грегориуса.
– Да, много времени это не займет, – согласилась Вики, – они теперь так близко!
Они умолкли, слушая грохот итальянских орудий. Гулкие разрывы, от которых под ногами дрожала земля, отдавались эхом в горах.
– А вы не хотите передать что-нибудь мистеру Бартону? – спросила Сара лукаво. – Можно я скажу ему, что тело ваше изнывает…
– Нет, – твердо оборвала ее Вики с явной тревогой на лице. – Ради Бога, не говори ему ничего из твоих непристойных измышлений.
– Что значит «непристойный», мисс Камберуэлл? – с внезапно пробудившимся интересом спросила Сара.
– Это значит «неприличный, похотливый».
– Непристойный, – повторила Сара. – Замечательное слово. – И с удовольствием еще раз произнесла: – Непристойный. Тело мое изнывает непристойной страстью.
– Сара, если ты скажешь Джейку, что это я ему передала, я удушу тебя собственными руками, – предостерегла ее Вики, рассмеявшись впервые за много дней. Но смех ее оборвался – она услышала исполненный ужаса вопль и рычание дикого зверя.