Несмотря на уважаемый возраст в пятьдесят лет, мужчина был еще полон сил. И это не могло не снискать восхищения со стороны Иверсена. Он терпеливо ждал, когда Уве отдышится, и лишь затем продолжил путь.
Солнце неожиданно скрылось за облаками, и суровый порыв ветра жестко ударил мужчин в спины. Поежившись, они не остановились, однако погодные сюрпризы не закончились. Перед ними стал падать хлопьями снег, не таявший при соприкосновении с землей. Он быстро скапливался на траве, и идти становилось все сложнее. Ноги то и дело разъезжались, но снегопад долго не продлился. Стоило Уве и Конраду заступить за стену, солнце прорвалось сквозь облака и растопило своим теплом снежный покров.
— Они объявили нам войну, — сдержанно высказался мужчина, бросив короткий взгляд за плечо. — Они не отступят от этого мира, и даже мысль о том, что мы знаем, как их убить, не остановит ётунов.
Иверсен не стал ничего говорить, ведь его ответ был весьма очевидным. Да, они раскрыли свое присутствие в Мидгарде. Да, великаны разозлились, что они оказались не первопроходцами. И да, они будут сражаться, и то, что случилось сегодня, покажется лишь легкой разминкой перед настоящими войсками Утгарда.
В лазарете творился самый подлинный хаос: пусть битва и вышла непродолжительной, однако пострадавших оказалось немало. Были как серьезные ранения, так и полегче, но суета вокруг не угнетала. Наоборот, в лагерь словно вдохнули жизнь, разогнав уныние и тоску.
По пути Конрад и Уве перехватили Рагнхилль и передали то, зачем собственно они уходили в западную часть фьорда. Легкий мешок с лифграсом, однако из-за этого он не становился менее ценным.
— Фрейя тебя расцелуй! Ты подарок судьбы, Уве, знаешь? — радостно спросила женщина, прижимая сумку к груди.
— Знаю, знаю, — недовольно забурчал он, но в уголках губ спряталась теплая улыбка. — Иди давай, настаивай листья. А то наши старания будут тщетны.
— Наши? — переспросила лекарь, только заметив рядом с травником уставшего Иверсена. — Теперь понятно, куда ты запропастился. Отведи уже к новым медикам Уве, иначе его лодыжка тебе спасибо не скажет.
Конрад уже хотел было уточнить, откуда Рагнхилль узнала про травму, но женщина быстро упорхнула в свою обитель. Размяв плечо, он снова подхватил Уве, разыскивая теперь любого свободного врача.
— Утро доброе, — привычно заговорил он на норвежском, но ответа не дождался. Силуэт в белом халате стоял к нему спиной, но когда врач обернулся, то мужчина чуть не поперхнулся от удивления. — Лёвушева, не ожидал вас здесь увидеть.
— Взаимно, профессор Иверсен.
Нельзя было не заметить, что женщина изумилась не меньше его самого, но она чудесно сохраняла беспристрастное выражение лица. Уве бросил непонимающий взгляд на Конрада, неожиданно заговорившего на другом языке, которым сам травник не владел.
— Сейчас, Уве, — обратился он на родном наречии к мужчине, а затем снова по-русски к женщине: — Полина Ильинична, не выручите моего друга? Он подвернул лодыжку в горах. Сейчас он, конечно, может кичиться, что с ним все в порядке, и нога не сильно болит — не верьте. Ему пришлось преодолеть несколько километров в таком состоянии, и я боюсь, это могло вредно сказаться на здоровье.
Лёвушева указала жестом мужчине присесть и мгновенно принялась за осмотр. Лодыжка действительно выглядела не лучшим образом: красная и опухшая. Но профессионально оценив ущерб, она спокойно заговорила:
— Да, нога выглядит похуже, чем если бы вы сразу пришли на осмотр, но ничего смертельного. Припухлость и слабое обморожение. Достаточно повязки и покоя на два дня. Это возможно?
Иверсен быстро перевел сказанное врачом для травника, и тот согласно кивнул головой.
— Хорошо. Тогда пусть ваш друг не напрягает лодыжку в течение двух дней, а потом снова ко мне на прием. Чтобы точно избежать осложнений, — добавила Полина, прежде чем она приступила к наложению повязки.
Ловкие пальцы обматывали эластичный бинт, а Конрад, чуть склонив голову, наблюдал за сосредоточенным лицом женщины. Как она небрежно убирала непослушную русую прядь за ухо, как прикусывала нижнюю губу и с какой осторожностью регулировала тугость повязки.
Закончив свою работу, Лёвушева проводила пациента к выходу, где его подхватил другой врач. Уве тут же скомандовал отвести его к Рагнхилль и выдохнул с облегчением, когда помощник заговорил с ним на норвежском.