А когда она ушла, Лосев стал Гарику по ноге пёрышком водить. А Гарик совсем щекотки не выносит. Он так завизжал, что все, кто спали, проснулись. Тогда Вера Александровна опять пришла и сказала:
— Как нехорошо! Мне что, всех в угол поставить? Смотрите, какой Лосев молодец. Один спит, как примерный.
Тут Лосев из-под кровати так захохотал, что его сразу нашли и в угол поставили. Но сначала он Тихий час доспал. В наказание.
Сегодня из больницы вернулся наш товарищ Паша. Он нам место показывал, где раньше аппендицит был, а теперь только маленький
белый шрам.
— Подумаешь, — сказала Юля. — Зато у меня аппендицит на месте!
А Лосев опять полдня в углу стоял, за то, что он после обеда всем желающим предлагал аппендицит столовой ложкой вырезать.
Вера Александровна сказала Лосеву, чтобы он постоял и подумал, надо ли такие вещи предлагать или не надо. Лосев постоял и решил, что не надо.
Сегодня Вера Александровна предложила нам продекламировать стихи, и я начал читать произведение Пушкина «Деревня».
Но когда я дошёл до строки: «Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!» — Вера Александровна остановила меня:
— Всё, Гена, дальше не надо. Это вы не поймёте.
А Лосев сказал:
— Почему это мы не поймём?
Мы что, никогда в деревне не были?
Но Вера Александровна ответила, что в её руководстве для воспитания дошкольников такого стихотворения нет.
— А какие есть? — спросил Гарик.
Тогда Вера Александровна встала со стула, построила нас кругом, и, прихлопывая в ладоши, мы стали петь:
— Вот оно ка-ко-е, на-ше ле-то!
Сегодня приехали врачи и делали всем прививки в одно место. В левую руку. А Паша закрылся в шкафу для игрушек и стал кричать, что если его уколют такой огромной иглой, то он сразу умрёт. Но Пашу всё равно из шкафа вынули и укол сделали. А он кричал:
— Ай-ай-ай! Сейчас больно будет!
А врач говорит:
— Да что ты, не будет!
И уколол.
А Паша как закричит!
Потом у всех на месте укола шишечка выросла. Вера Александровна сказала, что эта шишечка «манта» называется.
— Почему манта? — удивился Лосев.
— Её что, есть можно?
Он лизнул шишечку языком.
— Тьфу! Солёная!
Сегодня в спальню во время Тихого часа влетела оса. Она тихо летала по комнате, иногда зависая над спящими, как вертолёт. А потом её увидел Лосев, потому что у него одеяло из пододеяльника вывалилось, и он стал его обратно запихивать. Лосев заметил, что оса над Юлькой летает, и как заорёт:
— Юлька не двигайся, над тобой оса!
Юлька до этого спала, но от вопля Лосева сразу проснулась и завизжала. Тут и все остальные вскочили. А Вера Александровна не пришла, потому что она на время Тихого часа отлучилась в магазин за помидорами. Вдруг мы с Лосевым увидели, что оса на Гарикино одеяло села, быстро его свернули и побежали осу в окно вытряхивать. Но мы так спешили, что вместе с ней и одеяло выкинули.
Я сказал:
— А как же Гарик теперь спать будет? Прохладно же.
Лосев ответил, что это ничего, потому что в Грузии все к холодам привычны. Там же горы.
Сегодня мы играли в больницу. Маша и Юля забинтовали Пашу полотенцами, а он говорит:
— Доктор, скажите, я сильно болен?
— У вас очень опасная болезнь, — отвечает Юля, — называется — «терапевт».
— Скажите, — спрашивает слабым голосом Паша, — а я умру?
— Конечно, — отвечает Юля, — только мы вас сначала полечим.
И они ему стали горчичники из глины на рубашку ставить.
А потом, вечером, пришла Пашина мама и спрашивает:
— Чего это у тебя вся рубашка в грязи?
А он отвечает:
— Это доктора за мою жизнь боролись.
Но я всё равно умер.
Сегодня нас объединили с соседней группой, потому что у них воспитательница заболела, и гуляли мы вместе. Потом Вера Александровна усадила нас в беседке и спросила: не прочли ли нам родители новые рассказы или сказки? Я ответил, что выучил стихотворение «Белеет парус одинокий». Все тут же попросили меня прочитать его вслух, с выражением. А потом ребята из соседней группы сказали, что мне памятник нужно поставить за такое хорошее стихотворение. Я ответил, что это не моё стихотворение, а поэта Лермонтова. Тогда они сказали, что нужно памятник Лермонтову поставить. А одна девочка из соседней группы ответила, что один памятник ему уже стоит, улица Лермонтовская называется... Пусть сперва ещё что-нибудь напишет. А я сказал, что он уже ничего не напишет, потому что его застрелили. Тут Лосев вздохнул и сказал, что хорошие люди всегда от пули умирают. И огляделся, не готовится ли кто-нибудь выстрелить в него пулей?