— Идемте за мной. Вас ждут, — неохотно сказал он нам.
Мы последовали за ним и оказались в длинном коридоре.
— Вот видишь, малыш, все разрешилось наилучшим образом, — поддела его Лаэн.
Тот дернулся, зашипел:
— Не знаю, кто ты такая, но не стоит меня злить.
— Учту, малыш. Учту. — Лаэн обернулась ко мне и весело подмигнула. Я сделал страшное лицо, чтобы она перестала дразнить дурака. Что за детская забава? Она в ответ показала мне язык.
Мы вышли во внутренний двор, который нисколько не изменился за прошедшие годы. Разве что деревья стали куда выше, чем прежде. Пекарня осталась слева, мы протопали по аккуратно подметенной дорожке через небольшой сад и оказались у хорошего трехэтажного дома. С улицы его видно не было, так что многие жители этой части Альсгары очень бы удивились, если бы знали, как живут некоторые булочники.
У входа, возле которого уже зажгли факелы, торчали четверо. Их я тоже видел впервые. Кажется, за последние семь лет здесь произошли некоторые перестановки. Новые люди сплошь и рядом. Один из них, высокий и плечистый, встал с травы, подошел к нам:
— Эти, что ль? — спросил он.
— Угу.
— Ну что? — улыбнулся плечистый. — Лук сымай. Мне с друзьями придется вас обыскать. Чтобы между нами было полное взаимопонимание и никаких недоразумений.
Оставшаяся на траве троица как по команде очутилась на ногах.
— Я проверю бабу, — поспешно сказал приведший нас «малыш».
— И она тут же оторвет тебе руки, Луга, — раздался насмешливый голос.
У двери стоял красномордый, кряжистый мужик. У него были огромные лохматые баки, переходящие в неопрятную, изрядно поседевшую бороду. На голый и, несмотря на преклонный возраст, мускулистый торс был наброшен кожаный жилет. Короткие штаны до колен, широкий пояс с серебряной бляшкой в виде оскаленной волчьей морды, кривой сдисский кинжал в дорогих ножнах. В левой руке он небрежно держал мой топорик. Толстые губы улыбались, а вот карие глаза насторожены. Он в любой момент ожидал от нас подвоха. Причем основное внимание уделял Лаэн.
— Привет, Пень. — Мое солнце поздоровалась первой.
— Привет, привет. Как добрались?
— Удачно.
— Не вижу ваших провожатых. Где их потеряли?
— Им не повезло, — ответил я.
Больше наш собеседник не улыбался.
— Пень, — влез в разговор плечистый. — Нам их обыскивать?
— Заткнись, — бросил красномордый, и этот приказ подействовал на людей Молса как удар хлыста. — Не повезло, — словно смакуя эти слова, произнес Пень. — Всем и сразу?
— Да.
— Неужели Кнут зарвался? — В его голосе проскользнули нехорошие нотки. Пень был дружен с моим старым знакомцем. Проще говоря, они были как братья.
— Нет. Ему и вправду не повезло. Нарвался на ловкого набаторца.
— Жаль. — Было непонятно, поверил он мне или нет. — Гнус и Бамут тоже?
— Не совсем. — Лаэн посмотрела ему в глаза. — Они зарвались.
— О, — протянул тот. — Обидно. Хорошие были люди.
— Вне всякого сомнения. — Я был необычайно серьезен.
— Забери меня Бездна! — внезапно воскликнул тот, кого называли Лугой. — Серый!
Эта новость произвела на окружавших нас громил очень большое впечатление. До них наконец-то дошла связь между загадочной поездкой Кнута, Гнуса и Бамута, у-таком в руках Пня и приездом мужчины и женщины.
Теперь на нас смотрели во все глаза, а Луга отошел от Лаэн как можно дальше. Было заметно, что он воспринимает слова Пня про отрывание конечностей в самом буквальном смысле. У Ласки за время ее работы в Альсгаре сложилась не самая лучшая репутация.
— Ты слишком догадлив, — обманчиво тихо сказал Пень. — До добра это не доведет, понимаешь меня?
«Малыш» побледнел пуще прежнего:
— Да.
— Знаю, что соблазн растрепать об этом на каждом углу будет очень велик, как и желание заработать немного соренов, но, прежде чем ты раскроешь рот, подумай вот о чем. Деньги еще надо получить, Йох далеко, а я рядом. И твоя семья тоже. Ты ведь умный малый, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался краснолицый гийян.
— Я не собираюсь болтать.
— Вот и славно. Ступай. Занимайся делом. Вас мое предупреждение тоже касается. Надеюсь, никто здесь не думает, что десять тысяч соренов гораздо лучше, чем мое недовольство и… семейные неприятности? Вот и чудесно. Гелл, ты за своих ребят отвечаешь головой.
— Мы не будем трепаться. Знаешь же, — обиженно сказал плечистый.