Ресницы девушки дрогнули. «Открой глаза!..» Ему во что бы то ни стало нужно было проникнуть в ее сознание, в ее мысли. О чем она шептала? Что за заклинания? И какая сила в ней так упорно сейчас сопротивляется его вторжению?
Он обхватил руками ее затылок: «Приказываю, открой глаза!» Ирл добродушно похлопал его по плечу:
— Да не волнуйся ты так, старик. Ничего с нашим Соннисом не случилось. Просто не окреп еще после болезни.
Куфаронус отмахнулся: Соня медленно приподняла веки. Он прикусил губу — ее серо-зеленые глаза лишь отражали его искаженное лицо, не пуская внутрь. Как зеркала. Холодные и блестящие. Ему стало страшно: что за тайны теснятся в этой красивой головке? Какие силы ей помогают? Хайрас подошел к побледневшему Дионео.
— С тобой все в порядке? Может, сбегаю к ручью, принесу тебе воды?
У юноши мелко постукивали зубы:
— О, да…
Хайрас обнял его за плечи:
— Успокойся же! Все прошло! Да ничего и не было!..
Он рассмеялся:
— Просто наш смельчак Соннис решил помахать своим мечом. Должно быть, приятно сражаться с призраками: чувствуешь себя неуязвимым, как бог!..
Дионео решительно стряхнул его руку:
— Помолчи! Не пристало тебе зубоскалить над благородным и смелым воином! И где, скажи-ка лучше, наш заяц? Или ты от страха уронил его в ручей на радость рыбам?
Тон его был столь строг и высокомерен, что Хайрас растерялся. И, к тому же, он действительно впопыхах обронил где-то этого несчастного зайца. Хорошо, если его не успел утащить какой-нибудь хорек или не расклевали птицы. Он поспешно поклонился и побежал по траве к ручью. А Дионео тут же кинулся к Соне, оттолкнул Куфаронуса, положил рыжую голову себе на колени, не обращая внимания на ее протестующие жесты.
— Ах, Агилульф, помоги мне отнести его в шалаш. Ему нужен уход… Его надо, наверное, перевязать, натереть твоим бальзамом…
При этих словах Соня решительно замотала головой, перевернулась, села в траву и свирепо заявила, старательно чеканя слова, что ни в какой шалаш не полезет и никому не даст себя ничем натирать.
И, вообще, где меч?! Агилульф спрятал в усах ухмылку.
Дионео со всех ног кинулся обшаривать траву на поляне, а Соня, сидя на широком клинке и прикрыв его плащом, приходила в себя. Но смятение, охватившее ее при виде конного отряда, не проходило: конечно, боги рядом! Сам воздух, казалось, сгустился. Все, что происходило с ними, приобретало некий таинственный смысл. Конец пути близок, и все вокруг кричало об этом. Даже с самой Соней происходило что-то странное. Она словно раздваивалась и ощущала внутри себя какого-то другого человека. Сильного, жестокого, кровожадного… Иногда девушке хотелось ему подчиниться. И когда маг наклонился над ней, пришлось собрать всю свою волю, чтоб не вцепиться зубами в его белое трепещущее горло, такое близкое и беззащитное…
Она зажмурила глаза, и тут же перед ней возник рыжий хохочущий фавн: «…не призывай богов, а то не услышишь их зова!..»
— Слушайте меня! — Голос Сони был таким, что все невольно замерли.— Слушайте и запоминайте! Мы где-то рядом со святилищем. Я это чувствую, хоть и не знаю, как. Нам нельзя расходиться — нужно все время быть вместе И не пугаться любых неожиданностей. Любых!
Она обвела глазами притихших спутников.
— Мы в конце нашего пути. Не сегодня-завтра нам предстоит столкнуться с неведомым. Верю, что все наши мечты и желания осуществятся. Но сейчас мы — на ладони бога. Захочет — сдует, словно пылинку, захочет — прихлопнет… Будьте внимательны! Сейчас все вокруг нас наполнено тайным смыслом — каждый звук, каждый шаг. Не хотелось бы разочаровать взыскательных хозяев этих мест.
Резко повернулась к Куфаронусу:
— Что тебе от меня надо?
Старик вздрогнул, поднял на нее глаза:
— С помощью твоей магической силы…
Он осекся на полуслове, обвел всех безумным взором. Агилульф развел руками:
— Ну вот. Старина Куфаронус так напуган, что теперь путает себя и Сонниса. Эх, бедолага. Ну да ладно. Я сейчас приготовлю успокоительный отвар.
Маг тайком перевел дыхание и засеменил вслед за ирлом. Ну, проклятая девка! Как она его… Нельзя с нее сводить глаз! А то еще неизвестно, кто кем воспользуется в последний момент…
Соня, взъерошенная, как бойцовый петушок, следила глазами за удалявшейся долговязой фигурой мага. Вывернулся, как скользкий угорь! Какой же камень припрятал этот колдун за пазухой? И почему только перестали сжигать это проклятое племя злобных шарлатанов?! Неужели ее спутники не замечают, как от него просто смердит злобой? А еще — смертью… Волосы на затылке у нее шевельнулись, а сквозь оскаленные зубы вырвался тихий хриплый рык. Налетевший порыв ветра растрепал ее рыжую шевелюру, а костер, над которым склонился Хайрас, прилаживая на палке тушку, вдруг вспыхнул сам собой с новой силой, будто в него бросили охапку веток.
…Нити судеб пятерых людей переплелись так сильно, что этот запутанный клубок смогла бы разрубить только заговоренная сталь. Так думал молодой рыжий фавн, стоя в ручье и наблюдая издалека за лагерем незваных пришельцев. Он знал, что это будет для них последняя спокойная ночь. Что ж, пусть выспятся. Он покараулит. И исчезнет с зарей. А чтоб немного развлечься, он, пожалуй, приснится этому загадочному Дионео. Будет забавно. Фавн хихикнул и радостно потер ладошки. В сыром воздухе звенели комары.
Они медленно пробирались по бездорожью, петляя между камнями и редкими деревьями. Тяжелый день подходил к концу, но так ничего и не принес. Лишь болели усталые ноги, да уже порядком сосало под ложечкой. Позади остался высокий заснеженный перевал.
Хвала богам, одежда больше не стояла ледяным панцирем, и сосульки не звенели в бороде и волосах, но путники все еще не могли согреться. Они спускались в долину, и воздух становился теплее. Низкорослые корявые сосенки сменились лиственными деревьями, а Куфаронус все еще дрожал всем телом и тщетно тер посиневшие пальцы, с завистью глядя на огромную волчью шкуру, в которую куталась Соня.
От усталости он уже еле передвигал ноги, плетясь в хвосте каравана и мечтая лишь о том, чтоб упасть куда-нибудь в траву, чтоб кончились эти бесконечные блуждания. Он мудрец, а не воин — ему не под силу такие переходы. Да еще он сжег себе глаза в этих проклятых снегах! И теперь вот вынужден все время вытирать обильно текущие слезы тряпицей, и вообще плохо видел, куда брел. Особенно в сумерках. Он уже пару раз споткнулся и упал, ободрав ладони. Агилульф со смехом помог ему подняться и в конце концов вырезал довольно удобную палку, на которую старик теперь и опирался, удивляясь, что жив и может сделать шаг, и еще, и еще… Ничего! Он обязательно возьмет реванш в конце пути! Осталось совсем немного. И отныне его ноги будут ступать лишь по коврам да на ступени трона. Ради этого можно и потерпеть. Главное, что он жив, и жива эта Соня. И Дионео…
Ирл, шагая впереди мага, беспечно напевал что-то о сердечных муках и бочке вина, с восторгом поглядывал на огромные лучистые звезды, каких он еще никогда не видел. Вот только земля стала какая-то неровная под ногами: вместо травы — какие-то кочки, ямы, песчаные проплешины Как бы его могучий Альдобранд не повредил себе ноги в потемках! Пора бы и о ночлеге подумать!
— Эй, Соннис! Пожалей моего коня! Ему и так сегодня досталось! Смотри, как быстро темнеет. Этак мы, пожалуй, и спать на пустой желудок уляжемся!
Соня остановилась и обернулась:
— Пожалуй, да. Эй, а где же наш маг? Старик! Отзовись! Где ты?
Дионео, сидя на лошади, завертел головой, но ничего не увидел.
— Может, он уснул где-нибудь в траве?
Агилульф сложил ладони рупором:
— Ку-фа-ро-нус! Нергал тебя побери! Куда ты провалился?!
Тишина. Лишь шелест ветра в листьях деревьев. Вдруг Хайрас бросился обратно по узкой, протоптанной ими тропке:
— Скорее! Сюда!
Соня нехотя пошла за ним. Ну вот! Только этого не хватало! Если этот старый болтун умудрился сломать себе ногу, то надо бы помочь ему и шею сломать! Одни неприятности от этого типа! Возись теперь с ним! А кому он тут нужен? Только не ей! Боги свидетели!