В течение последующего месяца нас с Викой еще несколько раз вызывали в разные инстанции, пытаясь еще и еще раз получить от нас хоть что-нибудь, чтобы могло навести на мысль ученых и инженеров в создании телепортационной установки. Иногда абсурдность вопросов, которые нам задавали, выводили меня из себя. Доходило до того, что нас просили уточнить справа или слева находилась кнопка или рычаг, который нажимал Фейнхотен или пилот корабля, хотя для чего они были предназначены, мы всё равно не знали. Мне становилось смешно от этих неуклюжих попыток понять то, на что просто не хватало развития всей цивилизации в целом, а не то, что какого-то отдела или группы людей. В конце концов, мне это надоело, и я обратился напрямую к Зонину с просьбой, чтобы он оказал содействие, чтобы нас оставили в покое. Поскольку он к этому времени был вхож в высокие инстанции и к нам относился по-дружески, он помог нам, и вскоре нас оставили в покое. По крайней мере после разговора с ним, нас больше не вызывали и не звонили. Тем не менее, вся эта нервотрепка сильно подействовала на Вику, да и меня порядком взвинтила, поэтому мы решили съездить отдохнуть. Хотя мы на определенный срок были не выездными, поскольку дали подписку о неразглашении государственной тайны о контакте с внеземной цивилизацией, где указывалось, что в течение пяти лет мы обязаны уведомлять органы безопасности обо всех своих передвижениях по стране и воздержаться от поездок за рубеж, мы воспользовались послевоенной неразберихой и на машине отправились в Европу. Деньги позволили нам без особых проблем пройти таможенный контроль и вскоре мы оказались в Венгрии, а оттуда перебрались в Швейцарию, а затем во Францию.
Камни, которые я продавал через ломбард в России, оказались занижены в цене как минимум в три раза. Это я понял, когда решил предложить на продажу один из камней. Оценка парижским ювелиром алмаза и сумма в двести тысяч повергли меня в шок, поскольку я ожидал не больше семидесяти тысяч. Мы купили с Викой небольшой дом на побережье Франции, и принялись активно изучать французский язык. Вика к этому времени была на втором месяце беременности, и я готовился стать отцом. Через месяц Вика могла объясняться в магазине по-французски, а я понял, что самостоятельно выучить язык, бессилен и пожалел, что в свое время не попросил вместо испанского, загрузить в мои мозги французский язык.
Год пролетел незаметно. Мир зализывал раны войны. Строил города, электростанции, но того единения, о котором мы мечтали, и которое должно было вот-вот произойти, не случилось. Собственные амбиции руководителей ряда стран вызвали разногласия, а следом за ним раскол. Повторилось то, что было в момент распада СССР, когда некогда дружественные республики в одночасье распались, образовав суверенные государства, и начали поливать друг друга грязью с высоты трибун своих и зарубежных парламентов и других общественных организаций. Аналогичная ситуация повторилась и на этот раз. Теперь дело касалось денег, которые первоначально были собраны в едином центре для восстановления разрушенного, но каждый старался урвать как можно больше. Вскоре разразился скандал, и как говорят, пошло и поехало. Не без помощи журналистов, скандал сделали мировой рекламой, что и послужило поводом для развала коалиции. Формально все по-прежнему выглядело миролюбиво, но на деле страны большой восьмерки косо смотрели друг на друга, и напряженность снова стала наблюдаться невооруженным взглядом. Армейские чины вздохнули с облегчением, и военные бюджеты почти всех стран снова стали расти. Одним словом, все вернулось в прежнее русло, и война так ничему и не научила людей, точнее тех, кто нами правит.
Впрочем, нам с Викой было не до мировой политики. Мы ждали рождения сына. Когда он родился, как и положено, через девять месяцев, Вика наотрез отказалась назвать его Алешей, сказав, что в той жизни она и он, возможно, еще живут в своем параллельном мире. Я не стал её уговаривать и переубеждать, и потому, по обоюдному согласию назвали сына Сашей в честь Викиного покойного отца. Он родился очаровательным, с волосиками на голове и как сказал врач, здоровым мальчиком чуть меньше трех с половиной килограмм. Вика была счастлива, а я тем более, поскольку очень опасался, все же ей уже было далеко за тридцать, и рожать в таком возрасте было сложно. Однако роды прошли достаточно спокойно, и все обошлось благополучно.