Аньес с удивлением посмотрела на парня, как будто только сейчас его заметила, и беспечно махнула рукой:
— Господи, я думала, что серьёзнее… Опять эти бредни, рассказанные старушкой Риннон.
Матильда не считала истории Риннон бреднями, но спорить на эту тему уже давно перестала.
— Всё, пойдёмте домой, — отрезала она и, потянув за руку Аньес, двинулась в обратный путь.
Аньес, непривыкшая к походам по лесу, иногда чуть не падала и только задерживала спутников. Матильда тихо ворчала себе под нос, поглядывая исподлобья на сестру. Если она и огорчит мать опозданием, так это будет по вине Аньес. Герик часто останавливался, помогая Аньес преодолеть очередное препятствие, созданное прихотливой природой. При этом он не упускал случая погладить её по бедру или фамильярно обнять. Аньес сердито хмурилась, но ничего не говорила.
Так их путь продолжался около часа и пришли они домой к десяти, когда уже совсем стемнело. Алан, старый сторож, спросил, кто идёт, но, увидев хозяйских дочерей и их друга, пропустил молодых людей, недовольно ворча, дескать, и старшую приобщили к полуночным прогулкам. Аньес только захихикала и поспешила в дом, расположенный в центре деревни.
Герик сразу же свернул направо, попрощавшись с сёстрами. Но и Матильда, и Аньес успели заметить, как из одного из домов вышла светловолосая девушка и окликнула Герика. Матильда искоса глянула на Аньес, но та не показала ни малейшего признака расстройства. Сестра никогда не считала дочь кузнеца Лоану своей соперницей, но всё же Матильда замечала порой, что Аньес ревнует, если Герик с той заговаривал. Теперь же Аньес, казалось, было всё равно.
— Ох, Матильда! На кого я похожа? Выгляжу отвратительно.
Аньес и в самом деле выглядела потрёпанной и расцарапанной, но при всём этом — очень даже милой.
— Нет, не для меня жизнь в этой глуши! — продолжила, вздыхая, она. — Тебе вот не кажется, что это несправедливо? В конце концов, моя мать была дочерью барона…
— Ну, конечно же, ты заслуживаешь большего, — язвительно согласилась с ней Матильда. — Тут только у тебя мать была дочерью барона.
Аньес тут же смутилась и взяла её за руку.
— Только не обижайся, Матильда! Я люблю нашу мать как родную и всегда называю её матушкой, тебе ли не знать! Просто порой размышляю, почему мне здесь так неуютно, почему преследует ощущение, что я не на своём месте, — и прихожу к выводу, что кровь той моей матери даёт о себе знать.
Матильда смягчилась и погладила сестру по спине.
— Я понимаю. И, наверное, ты права.
Обе они вошли в свой дом. Их встретил слуга Вилли, забравший у Аньес плащ. Матильда одевалась как можно легче, чтобы ничто не мешало свободно передвигаться по лесу. Входя в общую комнату, которая так же служила и кухней, Аньес тихо сказала сестре:
— Мне недавно пришла в голову одна мысль…
Она замолчала, словно забыв о том, что вообще начала говорить.
— Какая? — подтолкнула её Матильда.
— Скоро узнаешь.
Задумчивый вид Аньес сменился лучезарной улыбкой, и она покинула Матильду, поспешив в свою комнату, пока никто не успел заметить её в таком неприглядном виде.
В общей комнате сидели отец с матерью и младшая сестра Беатрис, занятая шитьём. Они не заметили промелькнувшей, как тень, Аньес, а мявшуюся до сих пор на пороге Матильду увидели. Мать неодобрительно глянула на неё.
— Явилась-не запылилась, — заметила она. — Спасибо и на том, что не за полночь.
Матильде стало стыдно.
— Прости меня, пожалуйста, — подошла она к матери и опустилась на колени перед креслом, в котором та сидела. — Я обещаю… нет, я клянусь, что больше никогда не вернусь домой после наступления сумерек.
Матильда была как никогда уверена в своих словах.
— Я очень хотела бы на это надеяться, — улыбнулась Гладис, погладив дочь по голове. — Иди переоденься, а потом спускайся на ужин. Сегодня поздно садимся, но ничего.
— Очень хочу есть, — улыбнулась в ответ Матильда, поцеловала мать в щёку и быстро взбежала по лестнице на второй этаж.
Их с сёстрами комната была большой и просторной. Когда Матильда вошла, Аньес стояла у окна и любовалась на себя в зеркало. Матильда коротко усмехнулась и бросилась на свою кровать. Зря она дала такую клятву матери. Лес был её страстью, а от страсти не так-то просто отказаться. Она снова улыбнулась, поглядев на свою старшую сестру. Уж Аньес-то знает, что такое страсть! Правда, в несколько ином виде. Сегодня, если бы ей не нужно было спешить домой, она бы поплутала по лесу подольше ради забавы. Герик не был бы против, а вот Аньес наверняка взбесилась бы. Матильда чувствовала, что что-то случилось между молодыми людьми. Может быть, Аньес уже и потеряла интерес к Герику, хотя вот ещё несколько дней назад всё было хорошо: Матильда сама была тому свидетельницей.