Он вздохнул, ласково потрепал меня по плечу и ушел. А я еще долго не мог заснуть. Ворочался на постели и смотрел то на доску, приставленную к спинке кровати, то на стопку книг и тетрадей, темневшую на стуле, и думал о том, почему они так возятся со мной. Ведь никому из них: - ни тете Тане, ни дяде Егору, ни Леньке - я даже не родня. Мы всего-навсего их соседи. Они - наши соседи, а тетка Серафима - наша бывшая соседка. Только она хотела, чтобы я всем на свете перестал верить, чтобы ей одной верил. А они мне книги купили, тетради, о том, чтобы я учился дальше, думают. Они приходят ко мне и разговаривают со мной, как со взрослым, о самых разных делах - чужие люди, наши соседи. А чужие ли? Нет, не чужие. Это дядя Петя чужой. И тетка Серафима. А они - родные. Самые родные.
РЫЖИЙ И ЕГО КОМАНДА
Утром я проснулся раньше всех и первым делом распахнул окно. Тополь тут же забрался ко мне, чтобы поздороваться. Ночью прошел дождь, и на его листьях блестели капельки воды. Они градом сыпанули мне на лицо, на простыню, и я засмеялся. Небо, наверно, выгорело за лето - оно было блеклым и далеким-далеким. Солнце в упор било по стеклам, вымытым дождем, и дробилось, и плавилось в них, и на них было больно смотреть.
На пустыре возле нашего дома деловито урчал экскаватор. Он с лязгом швырял в подходившие самосвалы землю, и они приседали под ее тяжестью. Я подумал, что футбольное поле пропало, скоро на его месте вырастет новый дом, такой, как наш, а может, еще больший, и мне стало обидно за рыжего нападающего. Ну где еще, как не на нашем пустыре, он сможет заколотить в чужие ворота два десятка голов, не выбив ни одного стекла! И где еще я смогу посмотреть из своего окна такую замечательную игру!
А вскоре я увидел рыжего и всю его команду. Ребята шли в школу. Мудрено было узнать в этих чистеньких мальчишках в новых костюмах, с новыми портфелями и яркими галстуками моих растрепанных, грязных футболистов. Где их подранные башмаки и выгоревшие за лето ковбойки! И шли они так чинно, так неторопливо, как будто весь мир сейчас с завистью смотрел на них из окон своих квартир. Если бы не огненно-рыжий хохол капитана, который, видно, даже сегодня не смогла взять никакая расческа, я бы просто не узнал в них тех самых ребят, которым я так мучительно завидовал все это время и чьи ошибки замечал лучше, чем самый строгий судья.
Но вот они увидели экскаватор и… Нет, это все-таки были они, футболисты с нашего пустыря! Куда девалась вся их выдержка, вся солидность! Они так припустили к машине, что только пыль закружилась. А уже через две минуты экскаваторщик, высунувшись из кабины, отчаянно ругал рыжего, который лез под самую стрелу. Но рыжий не унимался.
- Дяденька, - слышал я его жалобный голос. - Ну пустите в кабину! Хоть на минуточку.
- В школу опоздаешь, - орал экскаваторщик. - Еще чего выдумал - в кабину его пусти! А на Луну, случаем, не хочешь?
- Хочу, - под оглушительный хохот столпившихся шоферов кричал капитан. - Только еще ракета не готова. Сначала в кабину пустите!
- Да пусти ты его на секунду, Дмитрий, - вмешался пожилой шофер в соломенной шляпе. - Все равно ведь, паршивец, работать не даст. И в школу опоздает, и нас задержит. Знаю я ихнего брата, у самого двое таких растут: пристанут - не отвяжешься.
- Ладно, лезь, - махнув рукой, хмуро согласился экскаваторщик, и рыжий, швырнув ошеломленным ребятам портфель, спрыгнул в котлован. - Только больше никто не подходи, а то милиционера позову.
Рыжий одним прыжком залез, в кабину и положил руки на рычаги. Круглое лицо его сияло от радости, ребята, столпившиеся у котлована, с завистью смотрели на него.
Экскаваторщик чуть оттеснил капитана и потянул на себя рычаги. Ковш опустился и, с лязгом вгрызся в землю. Шофер в соломенной шляпе подал самосвал, и земля, перемешанная с битым кирпичом, с грохотом обрушилась в кузов.
- А теперь вылазь, - приказал экскаваторщик, когда самосвал был заполнен землей.
Рыжий неохотно выпрыгнул из кабины и, цепляясь за края ямы, вылез из котлована. И опять весело захохотали шоферы, и вся команда засмеялась вместе с ними. И было отчего. За одну минуту рыжий успел основательно вымазаться. Даже отсюда, из окна, я видел большое черное пятно на его тщательно отутюженных синих штанах. А про руки уже и говорить нечего. Но капитан все равно счастливо улыбался.
Шофер в соломенной шляпе вылез из кабины, смочил в бензине свой носовой платок и, что-то сердито ворча, стал оттирать рыжему пятно. А он вертелся у него в руках и не сводил глаз с экскаватора.
- После уроков, приду, - пообещал капитан, подхватив свой портфель.
- Попробуй только! - экскаваторщик показал ему вымазанный маслом кулак величиной с добрый кочан капусты. - В школу лучше беги, опоздаешь.
И ребята помчались в школу. Вскоре они исчезли за поворотом.
А я подумал о том, как, наверно, интересно дружить с этим самым неугомонным рыжим парнем. Вот бы у меня был такой друг!
Часов в двенадцать с работы пришел Леня. Он никогда не приходил на обед, вместе с дядей Егором обедал в заводской столовой, потому что от завода до дома добрых полчаса езды. Я думал, что Леня поест и мы начнем заниматься. Но вместо этого он долго плескался в ванной, а потом зашел ко мне в новом синем костюме, в белой рубашке с ярким галстуком.
- Куда это ты так нарядился? - спросил я.
- Да так, по делу, - уклончиво ответил он. - Ты, Сашок, не скучай, я скоро приду.
Легко ему сказать «не скучай». В окно мне уже смотреть надоело. Больше никто не просился к экскаваторщику в кабину, разве что редкие прохожие останавливались на минутку, чтобы посмотреть на его работу. И он работал, заставляя машины приседать под тяжестью земли, и они уходили одна за другой, натужно ревя моторами.
«Вот сейчас в школе прозвенел звонок, - думал я. - В седьмой класс вошла учительница географии. Все ребята встали, а она положила на стол журнал и сказала: «Сегодня, дети, мы с вами начнем изучать географию нашей великой Родины», - и повесила на стену карту».
Я взял в стопке учебник географии и раскрыл его. Затем раскрыл атлас. Положил их на доску, которую сделал дядя Егор. Начал читать.
Читал я долго - час, если не больше. Прочел, наверно, уроков на пять вперед. И вдруг в коридоре услышал какой-то топот. Я поднял голову. В нашу комнату входил Ленька. За его спиной в дверях теснились… рыжий и его команда.
Мне показалось, что внутри у меня что-то оборвалось. Я приподнялся на кровати. Рыжий уже вышел из-за Ленькиной спины. Он подошел ко мне, протянул руку, перемазанную маслом и чернилами, и сказал:
- Здравствуй. Меня зовут Венька. Я председатель совета отряда 7-го «А» класса. А это, - кивнул он на вошедших в комнату пионеров, - наши ребята.
- Здравствуй, - ответил я и сжал его руку. - Здравствуйте, - сказал я ребятам и облизнул пересохшие губы. - Меня зовут Сашей.
ХОРОШИЙ ДЕНЬ
Я быстро познакомился с ребятами и спустя несколько минут уже знал их всех по именам. Они уселись на стульях и на диване, Веньке места не хватило. Пока Леня ходил на кухню за табуреткой, он удобно устроился рядом со мной на подоконнике и свесил ноги.
- А я сегодня на экскаваторе работал, - прищелкнув языком, сказал он.
- Видел, - улыбнулся я.
Все дружно захохотали. Венька выглянул в окно, затем посмотрел на меня и, видимо, тут же прикинув, что я действительно все мог наблюдать, покраснел.
- Ну ладно, - протянул он. - Не работал, а только в кабине посидел. Но Дмитрий Иванович сказал, что научит меня. Честное слово! Я после уроков по его поручению в магазин за газировкой бегал. Мы с ним теперь друзья.
Венька соскочил с подоконника и забегал по комнате. Он вообще не мог сидеть на одном месте.
- Так ты, может, и как мы в футбол играли, видел?
Я кивнул.