- Мы от десятника Геора. Он просил передать вам послание, - объяснил я наше присутствие и отдал сотнику письмо.
Кирин указал нам жестом на стоящие рядом с его столом стулья и погрузился в чтение. Судя по тому, как он нахмурился, прочитанное ему не совсем понравилось.
- Значит, говорите, напали на вас? - сказал он, положив письмо на стол.
Нам ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть.
- Десятник мне кратко описал ситуацию, но я хочу услышать её в вашем изложении, - затребовал у нас сотник.
И опять, в который раз за сегодня, мы начали описывать приключившиеся с нами за последние сутки события. Кирин слушал нас очень внимательно, время от времени что-то себе записывая, и задавая уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовало, почему я решил, что разбойник был арландцем, а также сотник потребовал у Шаена детально описать поведение лавочника во время попытки спасти его.
Но, наконец, закончился и наш допрос. Кирин убедился, что больше информации из нас не выжать, выразил сочувствие в связи с произошедшими событиями, пожелал хорошего отдыха в Ривенроте, сказал, что в случае необходимости с нами свяжутся и дал понять, что больше не смеет нас задерживать.
Намёк был понят с полуслова. Уставшие и голодные, мы с Шаеном отправились домой к его родителям.
Семейство Моринот жило в старом двухэтажном особняке в двадцати минутах ходьбы от центральной площади. Не самой шикарный район, но далеко и не бедный. Как объяснил товарищ, этот особняк ранее принадлежал его предкам по материнской линии, но беспутные наследники продали его за долги. И только отец Шаена, женившись, смог выкупить дом обратно.
Подойдя к парадному входу, товарищ, желая произвести на меня впечатление, надулся как индюк и с гордым видом дёрнул за верёвку дверного колокольчика. Раздался мелодичный звон и, спустя пару минут ожидания, дверь открылась, представив нашему взору пожилую женщину в строгом платье прислуги.
- Шаенчик, это ты? - удивлённо воскликнула женщина, - что с тобой случилось? Почему ты такой помятый и грязный?
- Марта, это действительно я, - ответил Шаен, мигом растеряв свою спесь, - видишь, я не один. Пропусти нас домой. Пожалуйста.
- Ах, что же это я! - всплеснула руками женщина, отходя от двери, - конечно, проходите. И друг оборванный, тоже пусть проходит.
- Марта! Хватит! Я не ребёнок. И товарищ мой не оборванец, - прервал женщину Шаен и добавил, обращаясь ко мне, - ты уж не обижайся. Марта меня с детства помнит, поэтому и допускает некоторые вольности в обращении.
- Ничего страшного, - успокоил я товарища, - в Лидии я и не такое видел. Так что, всё нормально.
Между тем, стараниями пожилой служанки дом был поднят на уши. Нам дали умыться, а затем проводили в столовую, где нас уже ждал обильный ужин. Не успели мы усесться за стол, как в комнату вихрем влетела девочка лет двенадцати.
- Шаен! - пискнула она, кидаясь товарищу на шею, и не давая проронить ни слова, - как я рада тебя видеть! А почему ты не написал заранее, что едешь в Ривенрот? Мы бы подготовились, и папа не уехал бы свои вопросы решать. И кто этот гость, с которым ты приехал?
- Дерила, - прикрикнула на девочку Марта, вспомнившая о своих служебных обязанностях, - дай брату поесть. Не видишь что ли, Шаен сейчас готов кабана съесть. Он даже переодеваться с дороги не стал. А тут ты к нему со своими вопросами лезешь.
- Извини, братишка, - отпустила товарища Дерила, - не подумала я. Просто я очень рада тебя видеть.
- Редрис, - опомнился Шаен, - позволь представить тебе мою младшую сестру Дерилу Моринот. Дерила, это мой друг, однокурсник и сосед по комнате господин Редрис Хельсдорф.
Когда с официальными представлениями было покончено, я, наконец, смог спокойно поесть вволю впервые за двое суток. И, надо сказать, готовили в доме Моринот отменно.
Когда я покончил с ужином, один из слуг, по указанию Марты, показал мне на втором этаже дома гостевую комнату, выделенную для меня. Затем, я пролежал более часа в заранее подготовленной ванной, пытаясь оттереть въевшуюся грязь. И, уже ближе к полуночи, чистый и благоухающий спустился в гостиную, где и застал Шаена, тоже успевшего привести себя в порядок, сидящим в кресле с бокалом вина в руке и читающим какую-то книгу.
- Редрис, вижу ты успел привести себя в порядок, - заметил товарищ.
- Твоими стараниями, - ответил я, садясь в соседнее кресло.
- О, тебе не меня благодарить надо, а Марту, - рассмеялся товарищ, - после смерти матери отцу было не до нас. И, по большому счёту, организацией нашего с Дерилой воспитания занималась именно Марта. Мне иногда кажется, что её даже отец побаивается слегка. Впрочем, хватит о семье. Давай поговорим о делах.
- Давай, - согласился я.
- Во-первых, - начал Шаен, - тот кошелёк, что я подобрал в дилижансе. Он находился в вещах лавочников. В суматохе я про него совсем забыл. А если судить по тому, что ещё мы у них нашли, думаю что лавочники даже не заметили бы его пропажи. Поэтому, я поделил деньги, которые в нём были пополам. Не бог весть какая сумма, но тебе на покупку новой куртки однозначно хватит, - товарищ закончил фразу и положил на стол несколько монет.
Я молча кивнул и спрятал деньги в карман, не пересчитывая их. В конце-концов, на фоне той суммы, которую можно выручить с продажи алмазов, не думаю, что Шаен будет меня обманывать в мелочах. Да и друзья мы с ним или нет? Если друзьям доверять не будешь, то кому вообще тогда доверять?
- Во-вторых, - продолжил Шаен, отвлекая меня от мыслей, - завтра вечером приезжает отец. Я попробую ему рассказать, в какую кашу мы с тобой влезли. И, заодно уточню, как можно реализовать наш товар. Отец не первый день в Ривенроте живёт. И доверия к нему будет в любом случае больше, чем к тебе или ко мне.
- Я согласен с тобой, - сказал я, немного подумав, - самим продать никак не выйдет. Или покупатели прирежут, или в охранку сдадут. Хрен редьки не слаще. Кстати, - добавил я, меняя тему, - ты говорил, что в Риверноте можно найти работу по моему профилю. Может, спросишь у отца, вдруг он подскажет, кому нужны переводчики.
- Редрис, ты меня порой удивляешь. Вроде здоровый лоб, а думать не хочешь, - рассмеялся Шаен, - если мы с тобой наше маленькое дельце удачно провернём, то ты о работе сможешь до конца жизни забыть. Просто забудь пока об этом. Мы с тобой чудом живы остались. Поэтому, надо это дело отметить. Завтра, если тебе так скучно просто сидеть дома, сходишь на рынок, куртку себе новую присмотришь. А пока, бери бокал, наливай себе и вино и пей давай.
В общем, празднование второго дня рождения, как выразился Шаен, затянулось до глубокой ночи. И выпили мы совсем немало.
Не помню, как добрался до своей комнаты. Но, судя по тому, что утром, проснувшись от настойчивого стука в дверь, я обнаружил себя в своей кровати, мне это удалось сделать без особых проблем.
- Да войдите, уже - раздражённо крикнул я, пытаясь сесть на постель, - только, ради богов, не стучите в дверь так, будто на улице конец света наступил.
- Простите, господин, - извинился вошедший в комнату слуга, - но вчера ночью вы просили разбудить вас как можно раньше для того, что бы с господином Шаеном сходили к мастеру-мечнику, договориться о паре уроков.
Что-то я не помнил, этого эпизода в моей жизни. Видимо, опять по пьяни с Шаеном бредовые идеи осуществлять собрались. Хорошо, хоть краски под рукой не было. А то, в случае чего, дальше Ривенрота и уезжать особо некуда. Разве что в Арландо, но сильно сомневаюсь, что нам там будут рады.
- Э-э-э, скажите любезный, а господин Шаен уже встал? - поинтересовался я у слуги, который всё ещё не ушёл из комнаты.
- Молодой господин вчера настоятельно просил разбудить его только после того, как Вы проснётесь и позавтракаете.
Вот же скотина этакая, Шаен! А ещё друг называется. Ведь точно знал, что на трезвую голову я не оценю идею с утра пораньше учителя фехтования искать, или как он тут называется. Ладно, я ему это ещё припомню.