— Зря ты заставил меня сказать правду, — произнес Маркус, грустно глядя на поправляющего одежду Императора.
Растерянного и даже смущенного, если такое можно сказать про этого бесчувственного демона, но Маркус был рядом с ним слишком долго, наблюдал очень тщательно и любил давно-давно, а потому мог многое сказать о его настроении даже по непроницаемому лицу.
— Кто дал тебе право называть меня по имени и на ты? — проворчал Император, принимая суровый и безразличный вид, за которым скрыл сильное и абсолютно неприемлемое смятение в душе. Откуда оно взялось? Подумаешь, демон в любви признался. Первый раз, что ли? — Я вырву тебе глотку за наглость.
— Мне все равно, — пожал плечами Маркус. — Я провел возле тебя целую жизнь, а сейчас ты лишил меня возможности проводить ее с тобой рядом и дальше. Какая разница, когда умирать? От тоски вдали от тебя через пару-тройку лет или прямо сейчас от твоих рук? Я бы предпочел сейчас.
— А почему это ты не будешь со мной рядом? — удивился Дариус, впервые за много лет чувствуя неподдельный интерес хоть к кому-то. Странный демон. Бесстрашный и загадочный.
— Я увольняюсь. Скажи, кому передать дела, и больше мы с тобой не увидимся.
— Маркус, я вот не понял, ты только что сказал мне совершенно немыслимую вещь и посмел целовать меня. Да еще как целовать! А теперь собираешься сбежать? — нахмурился Дариус. — Какой в этом смысл?
— Никакого, — тяжело вздохнул Маркус.
Все, что будет дальше, он знал наперед. Он же гений, черт возьми. Теперь Император сделает все, чтобы вдоволь наиграться с таким неожиданным и необычным подарком, как любовь. В его жестоких игрищах Маркус участвовать не собирался. Лучше умереть! А потому посмотрел на нехорошо задумавшегося Дариуса и решил ускорить развитие событий. Смерти он не боялся никогда.
— Не о чем нам с тобой разговаривать. Иди, мучай своего древнего пленника, а я пошел собирать вещи.
— А ну стой! — зарычал Император, схватил его за плечо и изо всех сил впечатал в стену. Демон серьезно приложился затылком о каменную твердь, застонал и сполз на пол, но сжал челюсти и поднялся на ноги. — Ты что себе позволяешь, щенок!
— Я кобель! У меня уже седина в волосах. Неужели незаметно? — огрызнулся Маркус, получил жестокую затрещину и снова упал на пол.
Голова кружилась и не давала толком сосредоточиться. Он сплюнул кровь, начал подниматься, но Дариус не стал ждать и вздернул его на ноги за шкирку сам.
— Закрой рот, пока я тебя не убил. Сейчас ты пойдешь и займешься своей работой так, как будто ничего не было.
— Было, Дариус. Я сказал, что люблю тебя, — бесстрашно смотрел ему в глаза Маркус. Сумасшедший! — Ты это запомнил и не оставишь меня в покое. Я знаю тебя слишком хорошо. Ты сделаешь все, чтобы разорвать мою душу и сердце на части, потому что демоны не умеют любить и заботиться о ком-то, кроме самих себя. Особенно ты. Не трогай меня, отпусти, мне и так жилось не слишком весело все эти годы.
— Да что ты знаешь о том, что я умею, а чего не умею! — не на шутку завелся Дариус. Этот демон… он был таким… таким наглым и честным, что напомнил ему Франсуа.
— Если ты думаешь, что убивать народ вокруг сказочного Бастарда и загонять его в ловушку две тысячи лет — это любовь, то глубоко ошибаешься, — сказал Маркус, чем окончательно вывел Дариуса из себя.
Как и планировал. Демон, знающий главную тайну Великого Императора, не может продолжать существование по определению. Дариус зарычал, сменил ипостась и одним ударом когтистой руки снес ему голову. Во всяком случае, Маркус так думал. Но это же был не абы кто, а Император демонов, а потому он понял его намерения первым и взял паузу, чтобы подумать.
Дариус смотрел на истекающего кровью демона на полу и второй раз в жизни не знал, что ему делать. Оставить чокнутому жизнь? Дать умереть и забыть о нем? Отпустить к чертовой матери? Оставить возле себя? Позволить работать дальше и сделать вид, что его не существует? Затащить в постель и затрахать насмерть? Выпить его душу и узнать, что это такое — любовь? Мысли носились табунами, а тело не стало дожидаться разума и подхватило Маркуса на руки, чтобы через мгновение сдать его медикам и предупредить: если он умрет, они последуют за ним. Таких пациентов у них не было очень давно, а потому на уши были поставлены все, кто мог хоть как-то помочь, и через два часа шею демону вернули на место, раны заживили, и жизнь его оказалась вне опасности.
А еще через двенадцать часов Император пришел к своему камердинеру сам. Осмотрел, выгнал всех из палаты и привел его в чувство, залепив основательную оплеуху.
— Черт возьми! — застонал Маркус, приходя в себя и оглядываясь вокруг. Больница. Насмешливый Император. — Вот же, зараза! Я надеялся, что ты меня убьешь.
— Я так и понял. Продолжишь хамить, и я это сделаю, — сказал Дариус, садясь на постель. — Итак, сейчас ты встаешь и идешь делать то, что делал все эти годы. Ты отличный камердинер, и я не хочу тебя терять только потому, что у тебя слегка поехала крыша.
— Дариус! Я же ска… — начал Маркус, но Император положил два пальца на его губы, и он тут же замолчал.
— Ты сделаешь так, как я сказал. Другое дело добровольно или после пыток. Еще вопросы? — спросил Император. Маркус демонстративно скосил глаза на пальцы на своих губах. — Ах, да. Это!
— Дар… — начал демон, но палец Дариуса скользнул в открывшийся рот.
Совсем чуть-чуть, за краешек зубов, но этого хватило, чтобы язык Маркуса пробежался по нему, выдавая хозяина с головой. Император хищно улыбнулся, обхватил рукой его затылок и глубоко поцеловал в губы, наслаждаясь жадным ответом и необыкновенным, кристально чистым и невероятно теплым ароматом разгорающегося в демоне желания. О да. Это будет забавно.
— Не стоило мне хамить. Теперь тебя ждет веселая жизнь, дорогой мой камердинер, — сладким голосом пообещал Дариус.
— Я в этом даже не сомневаюсь, — простонал Маркус.
Выдернул голову, лег на бок к нему спиной и накрыл подушкой голову. Император полюбовался видом беззащитной ниточки позвоночника, четкими мышцами спины и руки, сжимающей ненадежное укрытие, поджарыми ягодицами и длинными красивыми ногами. Отличное тело. Просто превосходное! Как Маркус сумел сохранить его таким… ммм… молодым? Симпатичный, бесстрашный, умный, а главное — любящий. Джек-пот. Этой бесценной игрушкой Император собирался забавляться очень и очень долго.
Два месяца спустя
— Черт бы побрал мой болтливый язык! — ворчал себе под нос Маркус, вытаскивая из гардеробной комнаты костюм Императора для встречи с представителями Торговой Лиги, которая должна была начаться через полчаса. К Дариусу уже заходил секретарь, но тот по-прежнему валялся в кровати и вставать не спешил.
— Камерди-ине-ер! Ау! — раздался из спальни ехидный голос Императора. — Я жду-у! Если опоздаю на встречу, то оторву тебе руки. Это очень больно. Конечно, потом их тебе пришьют, но это ведь будет потом!
— Я здесь, мой Император.
Маркус аккуратно разложил вещи на постели, стараясь не смотреть на лежащего поверх одеял демона: голого и прекрасного, доводящего его до белого каления и уходящего по делам, не дрогнув огромным поникшим членом ни разу.
— Одевай меня, хватит отводить глаза, — закинул руки за голову Дариус. — Я кому сказал!
— Мне, — тяжело вздохнул Маркус, делая вид, что готовит одежду.
Целых два месяца он экипировал Императора на новый манер. Если раньше хватало разложенных на специальном столике вещей, то теперь Маркус одевал его лично, начиная с трусов и заканчивая шнурками на ботинках. К концу процедуры он сходил с ума от желания, а Дариус вдыхал всей душой запах его возбуждения, смотрел на него и веселился. Именно этого демон и боялся.
— Смотри на меня! — металл в голосе Императора заставил гордость Маркуса вскипеть.
К черту! Он не будет это терпеть. Лучше умереть, чем быть рабом и мишенью для издевательств!
— Смотрю, — ответил Маркус, впервые за два месяца глядя Дариусу прямо в глаза и снова обращаясь к нему на «ты». — Ты пахнешь любовницей. Я не буду одевать тебя, пока не смоешь ее запах. Душ — вторая дверь налево, если ты забыл.